Савва Сторожевский - страница 20

Или благословлял Дмитрия Донского кто-то другой?

Тогда кто?

Конечно, Никоновская летопись (запись за июль 1379 года) в некотором роде отражает отношение князя Дмитрия Ивановича: «И печаль бысть о сем великому князю… и негодование на Дионисия, еще же и на преподобнаго игумена Сергия…» Временное негодование, связанное с Киприаном, конечно же было.

Но заметим, что происходило это именно в июле 1379-го. А благословение на Куликовскую битву относится к концу лета 1380-го! То есть произошло оно через год! За это время всё и переменилось, включая и «негодование» князя.

И еще. Если митрополит Киприан и был в плохих отношениях с Дмитрием Донским (а потому уехал в Киев), то это не значит, что у князя были всерьез плохие отношения с Сергием Радонежским. Именно Сергий вместе со своим племянником Федором после кончины Митяя становится во главе духовного управления Московской Русью. В эти годы ему не было равных в решении важнейших духовных проблем, которые так или иначе влияли на политическую и социальную жизнь княжества.

В итоге отношения митрополита с великим князем повлияли на событие, которое является очень важным для всякого русского человека. А именно — на историю встречи и благословения преподобным Сергием не только битвы на Воже, но и сражения на поле Куликовом. Мы не ставим себе задачей в этой книге погружаться в споры вокруг данного факта. Для нас история с Сергием Радонежским является центром внимания потому, что в это время с ним рядом находился его ученик — инок Савва, будущий игумен Сторожевский.

Участвовал ли преподобный Савва в событиях 1378–1380 годов? Был ли он рядом с Сергием, когда тот благословлял Дмитрия Донского на столь важные для страны события? Если учесть, что Троицкий монастырь никак не мог быть в то время большим по количеству обитавших там монахов, то конечно же в той или иной форме, прямо или косвенно — инок Савва был рядом, молился за победу русских войск. Мог ли он быть послан Сергием вдогонку с письмом за князем Дмитрием? На этот вопрос нельзя ответить утвердительно, так как данных, это подтверждающих, пока нет.

Но в связи с событиями 1378–1380 годов возникает еще одна удивительная история, которая так или иначе связана с жизнью инока Саввы и могла бы пролить свет на большой период его биографии. И если когда-нибудь ее можно будет принять как реальную на «все сто процентов», то мы сможем утверждать главное: именно тогда мы впервые встречаем имя Саввы, будущего чудотворца Звенигородского, в русских летописных источниках.

Каждый год в России исчезает один крупный город.

Из статьи в газете «Bremer Nachrichten». Германия

Маркам Безбородый повествует напоследок, когда мы достигли конца времен: «Великий князь Димитрий Иоаннович победил безбожного царя Мамая… И пришел в обитель к блаженному Сергию принять от него благословение и молитву и поведал ему также: «Когда… я хотел пойти против безбожных агарян, то дал обет устроить монастырь во имя Пресвятой Богородицы и ввести в нем общежитие». Блаженный же Сергий принял мольбу самодержца, и с усердием подвизался на то, и обойдя многие места пустынные, смотрел, где хорошо устроить монастырь. И пришел на реку, называемую Дубенка, обрел такое место и очень полюбил его, и создал церковь во имя Пресвятой Богородицы, честного Ее Успения… И избрав из стада учеников своих сего блаженного Савву, о нем же повесть эта предлагается, видя отрешение его от жизни и честный нрав, и тихое поведение, и в итоге благого изволения, вручил ему старейшинство, чтобы заботился об этом месте. Блаженный же Савва, когда принял благословение старца… пробыл много лет на месте том».

Здесь читателю предстоит ознакомиться с еще одной очень короткой главой этой книги. Настолько короткой, что ее могло и не быть.

Рассказанное Маркеллом Безбородым в Житии привело в смятение поколения его переписчиков, а уже в XIX веке — некоторых церковных историков.

Агиограф и знаток церковного пения, игумен Хутынский напомнил в приведенных выше словах об основании монастыря на реке Дубенке в XIV веке, осуществленном Сергием Радонежским по просьбе князя Дмитрия Донского. Летописи эту историю знают. Но в первых записях она никак не была связана с именем Саввы Сторожевского.