Счастья тебе, Сыдылма! - страница 30
— О чем говорить-то хочешь?
Жалсаб: Посоветоваться хочу. По привычке. Или напрасно приехал?
Дулма: Почему же? Останемся друзьями. Разве друзья не должны помогать друг другу? Я сама тебе говорила об этом. Или забыл?
Жалсаб: Нет, не забыл и не забуду. Тогда вот что: если ты не будешь против — у нас же законный брак, — то я женюсь. Не сразу, но надумал.
Шабганса: Жениться! Боже мой! (Шабганса с головой спряталась под меховое одеяло. Она всегда пряталась под одеяло с головой, когда сильно обижалась.)
Дулма: Слышала, говорили, что собираешься. Я очень рада. Это ничего, что она хроменькая. Женщина как женщина. На сколько она моложе тебя?
Жалсаб: На двенадцать.
Дулма: Ну что ж. Я понимаю, тебе хочется иметь детей. Мне — тоже. Человек не может без них. Женись, одинокому мужчине труднее, чем одинокой женщине. Торопись, жизнь проходит.
Жалсаб: Спасибо, Дулма.
Помолчали они немного. Потом опять Жалсаб заговорил:
— А ты как? О себе-то думала?
Дулма: Что я? Ты о себе думай.
Жалсаб (дрожащим голосом): Что же делать, Дулма? Что делать? Может, снова попробовать нам жить вместе? А потом, как судьба подскажет. Как думаешь?
В это время приоткрылось одеяло шабгансы, показалось ее морщинистое лицо.
Дулма (очень спокойно): Обо мне не беспокойся. Как решил — так и делай.
Шабганса: Ну и дура! Ну и дура бестолковая! Нашлась царевна, сходиться не хочет. И за что мне мука такая мученическая? (И снова залезла под одеяло, словно поклялась навеки не выходить оттуда.)
Увлеченный интересной сценой, я не заметил, как вернулась мать, зажгла свет, и в ее руках захрустели мои уши.
— Ты чего свой нос суешь, куда не следует? Как не стыдно подглядывать?
Она шептала это тихо, но зло, и ушам моим досталось. Я еле освободился от ее рук и улегся на постель…
Среди ночи просыпаюсь от громких разговоров за перегородкой. Уставшая за день мать крепко спит. Тихонько поднимаюсь с постели, нетерпеливо подхожу к дырочке. Вижу руки Жалсаба и Ивана со стаканами водки. Чокнулись с какими-то другими двумя стаканами. Быстренько перебежал к другой дырочке, пошире — тут я поработал ножичком. Еще двое мужчин. Один седой с короткими усами, а другой длинноволосый, давно не стриженный. Голова его, как чугунок, только опрокинутый дном вверх. Тетя Дулма тоже держит стакан водки. Жалсаб чуть сморщился, в три приема опростал стакан. Иван распрямился, повел плечами, запрокинул голову и, словно в стакане вода была, осушил его единым духом. Рукавом утер губы. Остальные пили морщась, медленно. Поговорили, снова выпили, потом запели. Буряты в песнях хвалили свои родные степи и горы, единственных на свете быстрых, как ветер, коней. Пели то грустно, то гордо, теряя такт, вразнобой. А Иван пел все те же песни о Волге-реке, о родных краях с березовыми рощами. До сих пор помню:
Пел он громко, во всю мощь своей распахнутой волосатой груди, пел так, словно боялся, что голоса четырех бурят заглушат его песню.
Под это шумное пение я задремал, но потом проснулся от громких криков.
— Почему оскорбляешь женщину? Я могу трехэтажным матом покрыть десяток таких дохляков, как ты! Но я при женщине не даю волю словам!
Вижу в дырочку огромный багровый кулак Ивана.
— Блудный мангут[20], не твое дело! Откуда пришел, туда и катись! — шипел седой бурят.
— Из какого дома человека гонишь? Из своего, что ли? Заткнись, пока самого не вышибли! — сердито и твердо сказал Жалсаб.
— Не твое дело! Дом не твой, сам ушел. Колхозный это дом, понял! Все здесь артельное! — завизжал тот, с головой горшком.
— Убирайтесь!
— Сам убирайся!
— Ом-маани-пад-мэй-хум[21]! Ом-маани… — запричитала под одеялом шабганса.
— А ну кончайте!
Иван сильными, жилистыми ручищами держит седого и горшкообразного за плечи, а те рвутся в драку, да только короткими ручками не могут достать.
— Хватит! Кончайте! — терпеливо повторяет Иван. — Или пеняйте тогда на себя.
Но они не унимаются.
Седой вывернулся и задел кулаком Ивана по лицу. Жалсаб вскочил:
— Перестаньте! Голову размозжу!
— Спокойно, Жалсаб! Я их сам проучу! — и сразу все трое исчезли из моего объектива — дырочки. Раздался треск двери. Потом я снова увидел Ивана.