Серебро - страница 34

Ну ты не такая.

Я вообще никого не клею, как ты, наверное, заметила.

Да.

Договорившись меж собой, мы дружно уставились на Аррэтхе, который с интересом наблюдал.

— Вот и сейчас, — прокомментировал он, — выражение ваших глаз изменялось почти каждую секунду… И нет, это не одержимость, одержимость я распознаю.

Пожалуй, пора прекращать этот сеанс стихийного психоанализа, вот что.

— Мне жаль, если до меня вам приходилось общаться с людьми, чье выражение глаз остается неподвижным в течение всего разговора, — процедила я, — я принимаю вашу благодарность и очень рада, что вы с сеньором Миддлтоном нашли друг друга, а язык тоба нашел того, кто зафиксирует его для науки. Я бы охотно пригласила вас на чашку кофе, но одинокой женщине не следует принимать мужчин тет-а-тет.

— Вы читали книгу, — сказал он, — обложка мне не знакома. Вы позволите посмотреть?

Архента протянула книгу, не успела я даже глазом моргнуть.

Он взялся обеими руками — левой аккуратно вынул книгу из ее пальцев, правой взял сами пальцы. Кончики указательного и среднего.

Вот черт, только и успела сказать я. Вот внутри этого что-то думать, это как брать квадратный корень из пятнадцати в уме, стоя на концерте Металлики. Детка, ну у вас и разница потенциалов, вы же сейчас светиться оба начнете.

Он держал Архенту за пальцы с таким же глупым видом, какой, по всей видимости, был у нее, потом как-то встряхнулся, повернул к себе книжку.

— «Напрасная нежность», — прочел он и усмехнулся, — ясно.

— Мне не очень, — твердо сказала я, — жеманное слишком.

— Вы строгий судья.

— «Военные впечатления» того же автора интереснее.

Он было попытался забрать в горсть ее пальцы, потянул на себя, и тут она испугалась. Темная волна — вот её с силой, так, что боль ударяет в локоть и плечо — дергают за запястье, вот она падает…

Так, не подпрыгиваем и не убегаем, он ничего плохого в виду не имел.

Аррэтхе, не выпуская ее пальцев, вернул положение своих на прежнее место, а сам отшагнул на полшага. Теперь мы стояли, как в па бального танца, обе руки вытянуты на полную длину, расстояние даже не пионерское, а прямо монастырское.

Вот и хорошо.

Пуганая ты моя синица.

— Извините, — сказал он наконец.

— Извиняю, — проворчала я.

— Еще я должен сказать, что сеньор Онганья послезавтра уезжает в Буэнос-Айрес и почему-то считает, что мне необходимо его сопровождать.

Дядюшка Юсебио едет в Буэнос-Айрес? Любопытно.

— Доброй дороги, — вежливо сказала я, выдернула руку и прижала ей книжку к животу.

— Всего хорошего, сеньора, — он опять поклонился и вышел. Пепа вышла следом, затворить дверь.

Он уезжает?

Он уезжает, а ты отдышишься. Олененок, ишь. Хомяк-паникёр!

Тем же вечером, видимо, чтобы мне не скучно было, после веселого общего ужина у дядюшки в саду ко мне очень умело подошел Зебадия. Ровно посередине сада, так, чтобы абсолютно всем было видно, что ведется совершенно благопристойный разговор, и чтобы абсолютно никто ничего не расслышал, и попросил моего сугубого внимания.

После чего сообщил, что является не только ассистентом Миддлтона, но и сонаследником одного из североамериканских железнодорожных концернов, причем, если он бросит науку и вернется в родительский бизнес, его доля может существенно увеличиться, но и сейчас, в общем, она не мала — так, что примерно половина этой экспедиции была оплачена именно им. Убедившись, что я в сказанное врубилась, Зебадия спросил, готова ли я подумать над предложением руки и сердца, даже без особой торопливости, поскольку о моих обстоятельствах он примерно разузнал и давить не хочет.

Кстати, Архента, вот за Зеба я бы тебя отдала с чистой совестью, он из всех, кто к тебе сватался, человек самый толковый.

Нет. Откажи ему! Вот уж вежливо отказать ты сама можешь.

Что удивительно, отказать вежливо у Архенты получилось, и гораздо лучше, чем я могла предположить. Покачала головой, взяла Зебадию двумя руками за руку и очень дружелюбно сказала:

— Поверьте, Зеб, если бы вариант повторного замужества мной вообще рассматривался, вы имели бы большую фору перед всеми остальными. Даже не считая денег. Вы порядочный, сообразительный человек со всеми задатками будущего лидера. Но я никогда, ни-ког-да, — голос ее опасно задрожал — не выйду больше замуж. Ни при каких обстоятельствах.