Серебро - страница 42

— Подожди, — сонно сказала она, — я пока больше не могу. Я сейчас.

И настало утро.

Она приподнялась на локте, все еще наполовину во сне, и некоторое время наблюдала, как посреди ее комнаты стоит, застегивая штаны, Ноэнта. Он наклонился за рубашкой, надел, стал застегиваться.

— Ты уже уходишь? — ахнула она, вдруг сообразив, что ей все это не снится.

— Я тоже не люблю мочиться в кровать, — проворчал он.

— А! Через заднюю дверь, за синим сараем.

— Да поди найду уж.

Он обулся, открыл дверь и остановился, глядя куда-то вниз.

— Хм.

— Что там такое?

— Сейчас увидишь, — он на шаг вышел в коридор, нагнулся, поднял что-то с пола и вернулся к постели. Поставил прямо на постель поднос. Кувшин с водой. Открытая, но не начатая бутылка вина, два стакана. Что-то, накрытое чистым полотенцем. Она подняла край полотенца. Нарезанный хлеб и говядина, тоже заботливо нарезанная.

— Мне оставь немножко, — сказал он и вышел.

Пепа?

Ну конечно. Детка, мне рвет мимимиметр от этой нарезки и этой бутылки.

Э?

Неважно. Встанешь, расцелуй ее в обе щеки и скажи что она лучшая Пепа на свете.

Я и так собиралась.

А пока сходи-ка, детка, в свою умывальную комнату… Раз уж мы решили беречь постель.

Она расхохоталась и встала. Посмотрела на груду одежды, лежащую рядом в кроватью, мысленно махнула рукой и пошла как есть. Благо, недалеко, дверка прямо из спальни. Тут это все оборудовал еще дядюшка Юсебио персонально для тетушки… Архента подумала об этом с новой для себя стороны и покраснела.

Когда она вернулась обратно в спальню, Аррэтхе сидел на краю кровати с куском мяса в руке и стаканом в другой.

Я голая.

И что?

Да непривычно просто. Но ты права.

Мы стояли, прижавшись спиной к двери под его взглядом, восхищенным и ошарашенным одновременно.

Как будто он сидит… на улице, ест свой бутерброд, а тут я такая из-за угла голая вышла.

Сейчас стакан себе в ухо выльет.

— Эй, сеньор младший библиотекарь, а вам не кажется, что вы неприлично одеты? — с самой мерзкой из моих фирменных интонаций сказала она.

Он довольно дико осмотрелся, поднял бровь.

— Много лишнего, — пояснила она все так же ворчливо.

Две минуты спустя они сидели с двух сторон подноса одинаково раздетые и одинаково торопливо жевали. Архента налила в стакан воды глоток вина, не для вкуса даже, а для участия. К ее удивлению, он поступил так же.

— Скажи, а почему у тебя второе имя такое? — осторожно спросила она.

Он хмыкнул с набитым ртом

— Щщщссс.

Она залпом допила свой стакан поставила его обратно над поднос и откинулась на подушку.

Ну да, первое-то тут никого не нервирует, кроме меня

Отстань, а?

Вот, сразу отстань.

— Отец хотел дать мне крещеное имя, а священника не было долго поблизости. Называть индейским именем запретил. Ну, а мама, хотя тоже дочь испанца, выросла в индейской деревне, говорила по-испански не очень, и звала меня, ну а что ж ей было делать — просто мальчик. Ноэнта, на тоба. Ну и я на Ноэнту откликался, а когда меня уже крестили, мне года два было… Ну я потом привык. Опять же, когда тебе пять, и ты мальчик, еще куда ни шло, а когда пятнадцать, а ты все еще мальчик, то лучше иметь крещеное имя. А у белых тем более, Ноэнта-Ноэнте, на слух не различить почти, ну что за имя такое, Девяносто. Меня это сначала злило. Потом начало забавлять. А потом… Может, именно из-за имени… Я начал замечать, как слова кувыркаются, перебегают из языка в язык, и как они меняются, даже если просто переставить из привычных мест. Совсем иначе получается… Ну то есть «глаза как звезды», всем понятно, ничего не значит. А говоришь «глаза как отражение звезд на дне колодца» и люди видят. И… Я иногда играл словами просто сам для себя, видимо… Людей стало беспокоить, что я странный. Прадед меня отвел к Касикакохе, спросил, как вылечить.

— К дедушке Ако?

— К дедушке… — сказал Ноэнта со странной усмешкой, — к нему. Касикакоха послушал их, послушал меня… рассказал сказку, как червяки воспитывали гусеницу… Ну и прадед настоял, чтобы меня отдали в белую школу, раз такое дело. Денег отцу на это дал. Отец так удивился, что даже не пропил их. Ни к чему это поначалу не привело, но в конечном итоге, я вот здесь и сейчас и… и… это больше, чем я мог мечтать.