Серебро - страница 44

Он подошел, сел рядом с Архентой, положил ладонь на ее ладонь.

— Ты права. Я не такой хороший хозяин, каким считал сам себя.

— Проблема не в том, каков ты сам, — поправила она, — проблема в самих правилах. По этим правилам нельзя честно играть. И тот, кому повезло выскочить, не сядет за эту игру снова.

— За столом шулера, но это единственная игра в городе, — вспомнил он.

— Я не играю больше.

Он наклонился, уткнулся в ее живот лицом и тихо застонал.

— Ты хочешь, чтобы я сломал эту игру?

Сеньоооор Аррэтхе, ну вы даете.

Чему ты удивлена?

Он задал хороший вопрос. Отвечай.

— О, да. Я хочу.

— Я понял. Ладно. Так.

Он оделся и ушел с очень сосредоточенным видом.

Ты думаешь, он сможет что-то с этим сделать?

Или убьется об стену, или проломит, одно из двух, детка. Одно из двух.

Пепу мы, конечно расцеловали в обе щеки, после чего я дернула за рукав Марию, сидевшую вместе с Пепой за шитьем, вывела ее из комнаты и велела бежать за доктором Роза. Не то, чтобы Пепа выглядела совсем больной, меня больше обеспокоило, что она стала иначе пахнуть.

О чем я доктору Роза и сказала, когда он приехал. Ну и обо всем остальном, что знала с Пепиных слов — она-то сама наверняка начнет сейчас запираться и бубнить про всенормально.

На самого доктора я смотрела, пока он обследовал Пепу, в некоторой задумчивости.

Предположим, что с фертильностью у сеньора младшего библиотекаря с его прошлого брака не похужало, а также предположим, что наш — несомненно, травмированный — организм уже оклемался от экзерсисов сукина сына Альвареса. Будет не очень весело, если оклемался настолько, чтобы залететь, но недостаточно, чтобы благополучно выносить и родить. Ладно, поставим галочку, а всерьез планировать что-то начнем недели через четыре.

Архента, я так понимаю, что вариант прерывания беременности ты даже рассматривать не будешь?

Она аж прикрыла живот руками, словами не смогла ничего внятного подумать, но позиция была ясна.

Всё-всё, я была обязана спросить, особенно в текущем нашем общественном положении, но всё уяснила. Если там у тебя кто-то есть, то мы его холим и лелеем. Ну, может еще и никого нет, тогда сильно не расстраивайся.

Доктор Роза вышел с листом назначений — я тут же отослала с ним Марию в аптеку — с листом диеты и распоряжениями по порядку дня.

— Я исхожу из того, что раз меня вызывают на дом к пациенту, то этого пациента будут лечить, иначе вы зря выбросили деньги за прием, — строго сказал он.

— Вы правы, — кивнула я.

— Диета пожизненно. Лекарства — там посмотрим, скорее всего, со временем снизим дозу, а то и перейдем на фитотерапию… Я видел, вы ей арониевый компот даете?

— Да.

— Вот-вот, только пусть сахар туда не кладет больше.

Как из-под земли, нарисовались Хосе с румяной Санчей. В ладошку, не в ладошку, но эти двое тоже, судя по всему, не скучали. Я объяснила им насчет Пепы, и насчет того, что за лечение отвечает Мария, а если я увезу Марию, паче чаяния, с собой в Буэнос-Айрес — то Хосе, как грамотный. Ребята переглянулись и кивнули.

Так что жизнь потекла себе дальше, как ни с чем ни бывало. Дядюшка Юсебио придумал, чтобы я составила для учителей провинции мануал по испаноязычной поэзии, отдельно для младших классов — чтоб несложное, понятное, легко учить наизусть; отдельно для старших классов — патриотическое, вдохновляющее, ну и так чтобы широту вариантов приоткрыть. Я тут же со второй половиной перевела стрелки на Ленского, парень знает наизусть ВСЁ, что можно знать пафосного по-испански, пусть он и выбирает. Дядя поморгал, но согласился, хотя потребовал от меня результат проконтролировать. Ладно, буду значиться потом ведущим редактором хрестоматии для старших классов, хе-хе.

А сама я обложилась классикой, включая переводную, и запыхтела. Детского им найди, ага. Пришлите Агнию Барто. Хоть убей, правда, не помню, кто это, но не хватает ее страшно. Ходила советоваться с тетушкой, и даже к мэрше ходила — просто чтобы понять, что именно здесь и сейчас образованные женщины дают читать детям? Ну, сказки. Ну, библейские истории. Ну, из истории Реконкисты.

Так что я собирала по крошечкам — как раз у Сюлли Прюдома нашлось про разбитую чашку и грустную кошку, из Лопе де Веги выдрала с мясом похвалу родникам, сюда же воткнула то, первое опубликованное Арретхино про маму, в общем, медленно, но что-то похожее на учебник литературы для второго класса стал собираться. Я пришел к тебе с приветом, но зовут меня не Фетом. Почему не Фетом? Дальше не помню. В Гомере сюжеты клевые, и переводы, в общем, ничего. Но потянут ли малыши гекзаметр? Вот сиди, думай…