Серебро - страница 50

— Но если человек очень хочет жить, медицина бессильна, — сухо закончил он.

Пенелопа в цветах и красках описала мне явление сеньора Аррэтхе (слушай, я бы тоже упала на спину, если бы он на меня посмотрел! Там в Сан Луисе много таких, нет?) их продолжительный скандал с Эухенио (и тут твой такой говорит — слушай, ну потерпи ты два дня, я ребенка домой отвезу и вернусь ну и убьешь меня со спокойной душой, не думаешь же ты, что я буду стрелять в человека по фамилии Альсина? А мой и рот открыл!).

В итоге дело кончилось тем, что сеньора Аррэтхе впустили ко мне, он посидел, держа меня за руку и вышел совсем белый.

— Я отвела их обоих к себе, и они там напились вдвоем! Твой еще хорошо, уснул за столом, а мой-то вечно пьяный куда-то рвется, я дверь закрыла, он и давай бродить по комнате и кричать, что сейчас пойдет в правительство требовать развода с Мартой. Не то, чтоб я была против, но ночь, блин, правительство спит давно в своих кроватках!

— Не все правительство спит, — возразила я, — некоторые любятся.

— Вот одна ты меня понимаешь! Зачем людям мешать? Подожди до утра со своим разводом! Сам дурак, женился на деньгах, теперь страдай, а мне подтирать за ним, тарелку разбил локтем, хорошую, голландскую. Ну чего ты смеешься, сервиз же был.

— Купим тебе новый сервиз.

— Да я ему скоро уже буду ставить на стол из предыдущих сервизов. Как нажрется, так половина стола вдребезги, ну что ты с ним будешь делать!

Вот уж о чем я честно предпочла бы и не вспоминать.

В смысле

У меня второй муж не плохой был мужик, но как натрескается…

Ты раньше не рассказывала

Так только сейчас что-то вспомнилось… Пьяный Ноэнта — это грустно. У них же, кажется, еще и усвояемость алкоголя плохая, у индейцев, спиваются быстро.

Ой.

Вот да.

— Так чем дело кончилось?

— Ну я своего увела, твой так и проспал ночь за столом… Наверное. Утром я встаю — никого нету, дверь притворена.

— И что?

— Ну и ничего. Больше не приходил.

Коллективными усилиями меня кое-как поставили на ноги. Эухенио уговаривал меня перехать к отцу и полечиться еще, уже как бы прибыв из Сан Луиса, но я уперлась вмертвую, заставила погрузить себя в паровоз и вернулась домой. К моим ногам с криком бросилась Дульсинея.

Хосе обнимал бабушку, прижав ее голову куда-то к животу, ничуть не подросшая Санча висела на шее у Марии. Никаких мерзких сюрпризов, слава богу, меня не ожидало, и даже был хороший — мою методичку с детскими стихами не только напечатали для нужд провинции приличным тиражом, но и передали, по просьбе инспекторов из Мендозы и Ла Пампы, в соседние провинции. А чо, говорят, хорошая же вещь. Может, и министерство чухнется забрать себе централизованно, но это вологда долгая, пока дотащится.

Винсенте тоже закончил свой скорбный труд и буквально днями отослал его мне в Буэнос-Айрес. Ищи-свищи теперь его, боже. Ужас в том, что гордый и независимый от чужих мнений, то есть ни с кем не посоветовавшийся, Винсенте отослал первый и единственный экземпляр. На какой адрес? Почему ни с кем не посоветовался, балбес? Нет ответа. Послали Эухенио телеграмму, чтобы перехватил посылку у отца, вот же не было у бабки заботы, вступила бабка в редакторы.

Дядюшка Юсебио, наобнимавшись, тут же деловито сказал, что в моей хрестоматии его поразил не столько подбор стихов, сколько указания для учителей, и не возьмусь ли я переделать таким же образом учебник, скажем, по арифметике?

Ты же облизываешься, как кошка над сметаной. Что в этом такого соблазнительного.

Ах, Архента, знала бы ты, как я мечтала сама написать учебник с вредными советами!

Почему вредными?

Увидишь.

Ноэнта прислал письмо без обратного адреса. Девочку крестили Филуной. Филуна Аррэтхе. Растет нормально. Кормит ее двоюродная сестра, у нее малышу скоро год. Братья, и родные и двоюродные, в малышке души не чают. Крестная, Ноэнтина сестра, кланяется и благодарит за благословение ее дому.

Хренасси какие у них благословения, и так в доме годовасик, дикие люди.

Ну если они живут без нужды, детям радуются. Нормально.

Архента, ты просто не представляешь себе, о чем говоришь. Поверь мне, наша золовка — маньячка. Впрочем, что и к лучшему.