Серебряный остров - страница 20

— Мне показалось, сверкнуло что-то, — сказал Санька, когда белая точка парохода превратилась в черную, а потом и, вовсе растаяла вдали. — Может, бинокль?

— Большой теплоход, если и заметил, ни за что не свернет, — возразил Рудик. — А вот по рации передаст…

Если бы хоть что-то от них зависело! Если бы в их власти было ускорить, поднажать, налечь плечом! Наверное, тогда время не ползло бы так медленно. И не чувствовали бы они себя такими беспомощными. Но они обречены были на пассивное ожидание.

В полдень Рудик сказал ни с того ни с сего:

— Когда снова сюда вернемся, надо захватить большие листы бумаги. И пару фонариков. Чтобы свести рисунки. Я придумал, как это сделать. Как маленькие пацаны рисуют монетки.

— Точно, — согласился Санька. — Потом раскрасить под натуральный цвет и повесить в школе. — Вспомнив школу, он вздохнул. — А все равно впечатление не то будет. Вот если бы выпилить вместе с камнем хоть один, хоть самый маленький! Фаина Дмитриевна от радости всем пятерки поставила бы.

— Нельзя. Рисунками могут распоряжаться только ученые.

— Я и не предлагаю. Так, мечтаю.

— Да, план! — вспомнил Рудик. — Если повесить рядом план, а внизу разложить под стеклом топорик, ножи, крючок, рыбку и остальное — небось, вся школа сбежится. Так и назовем Пещера Трех Робинзонов! Не понимаю, что тут смешного, Цырен!

— Да нет, ничего. А вы рассуждаете и сами не догадываетесь о чем. — В глазах Цырена зажглась хитреца, и Санька понял: сейчас он предложит какую-нибудь новую занимательную игру. Так было всегда. — О школьном музее, вот о чем! Если серьезно, много чего можно собрать. Пусть эти наши находки будут главной… ну, приманкой, что ли… Основой музея. А вокруг столько всякого нарастет — вы даже не представляете!

— Например?

— Разве не интересно — гражданская война?

Например, у нас фотография есть: вот так Сергей Лазо сидит, а вокруг него красные партизаны. Или первый колхоз. У деда разных удостоверений, грамот, мандатов — целая пачка…

— Так он и даст их тебе!

— Для музея даст. Потом ваша со Снегирем модель «Байкала»…

— Ну, ее еще доделать надо.

— Доделаете. А если рядом поместить фотографию твоего дедушки и написать, что ты нам рассказал…

— Да, пожалуй, — согласился Рудик, и смуглые скулы его порозовели.

— Видишь, а я только начал! Дальше — у Кешки есть кусок сланца с отпечатком древнего папоротника. А у Давиденко — голубой камень лазурит, которым при царе дворцы украшали.

— Тогда уж и чучело глухаря можно выставить, — предложил Санька. — Пылится у нас в чулане почем зря.

— Правильно. А твою старинную лоцию?

— Стырят еще, — опустив глаза, сказал Рудик.

— Испугался! Думаешь, только тебе интересно?

— Тогда уж и легенду о верблюдах Чингисхана! Записать и на стенку повесить… в рамочке.

— Легенду нельзя! — запротестовал Цырен. — Что вы, братцы! Тут такое начнется… Все бросятся клад искать, про уроки и думать забудут. Шум, скандал, родительское, собрание… Вообще это секрет. Я только вам доверил…

— Слушай, а где все это размещать? — хватился Рудик. — В школе и без того теснота.

— Ничего, найдем. Было бы что размещать. Устроим переговоры: директор школы — директор музея. Договоримся!

— Директором музея, конечно, будешь ты?

Цырен не ожидал такого подвоха и надулся.

— Нет уж, с меня хватит! Стараешься, стараешься, а вы…

— Сам предложил, а сам в кусты. Если не ты, кто же тогда?

— А хоть кто! Пусть Санька попробует.

Санька только усмехнулся. Уж что-что, а это он знал наверняка: даже если организуется музей, не быть ему директором. Не для него такие штуки. «До музея дело наверняка не дойдет, поговорим и забудем, как обычно, — думал он. — Разве что настроение подымется. А вообще-то странно — спорить о будущем музея, когда еще неизвестно, чем все кончится. Может ведь и плохо кончиться это приключение. Увлекаемся мы, как пацанята. Увлечемся — и ничего, вокруг не замечаем. Вымахали под потолок, а все еще детский садик…»

— Словом, экспонатов хватает, а директор — не проблема, — глянув на Саньку и как бы прочитав его мысли, миролюбиво закончил Цырен. — Дело за пустяком: выбраться бы отсюда.

— Самое верное — веревочная лестница! — ляпнул Рудик.