Шамаханская царица - страница 13
Моя собеседница засмеялась.
- Не о тебе, о Залине.
- А вот эта девушка, она очень похожа на Залину. Сестра? - спросил я
- Сестра, - согласилась девушка.
- А Воронович - ее муж?
- Почему именно муж?
- Мне так подумалось. Воронович... три дочери... одним словом - муж.
Девушка усмехнулась и сразу же погасила улыбку.
- Нелогично.
- Так вы хотите от меня логики? - удивился я. - После нынешнего разговора? Кстати, вероятнее всего, вы - тоже сестра Залины?
- И я сестра.
- Замужем?
- Отчего, как сестра, так сразу замужем?
Мы улыбнулись друг другу. Получилось приязненно и душевно, как у добрых друзей.
- А вот Аглая Сигизмундовна, она бабушка по отцу или по матери?
- По коту.
- Так и думал, - я решился и пододвинул к себе тарелку с блинами. - Кстати, хорошие у вас тут места. Очень. Воинская часть под боком. Секретность. Посторонним вход закрыт, а военные люди не любопытные, если нет приказа... Интересно, что тут раньше было, до военных? Ведь такое место нужно как-то оберегать от чужих взглядов.
- Ты у всех так допытываешься? - с нежной улыбкой произнесла девушка. - И если они не отвечают, включаешь лампу, направляешь в глаза и начинаешь задавать наводящие вопросы? Привлекать перекрестные ассоциации и повторять одно и то же?
- Как тогда узнать, что тебе нужно? - осторожно спросил я.
- Может показаться, что для тебя важны вопросы, а не люди. Может, и Залина для тебя только повод, чтобы задавать вопросы?
Я промолчал.
- А не нужно спрашивать, - Девушка положила руку на стол и посмотрела мне в глаза. - Сами все расскажут.
- Сами расскажут и сами все дадут? - осведомился я.
- Это вредная и ложная теория, - ответила девушка, по-прежнему глядя мне в глаза. - Что тебе что-то должны. Сами расскажут и сами дадут только при одном условии. Если ты сделаешь так, чтобы захотели рассказать.
Она засмеялась и подсела ближе, так что наши колени соприкоснулись.
- Поэтому, рассказывай.
- Рассказываю, - согласился я.
Ее нога грела мою, отвлекая и заставляя думать, что мягкая, чуть шероховатая кожа, которую ты чувствуешь, она ведь не просто так, она - символ чужого внутреннего пространства, в котором ты оказался, точнее, в который тебя пустили. С какой-то целью. Вот эта цель будоражила и сбивала с толку. Вспомнилось, что самое маленькое внутреннее пространство - у шведок, а самое большое у американцев. И когда шведки разговаривают, по привычке располагаясь близко, очень близко от уроженца какой-нибудь Техасщины, то те лихорадочно соображают, домогаются ли их или провоцируют, чтобы потом настрочить заявление о сексуальном домогательстве.
Собравшись с мыслями, я продолжил.
- Однажды давным-давно в командировке на полигоне я сидел в кабине управления с оператором, девушкой с черными волосами и жгучими глазами. Я что-то ей объяснял, длинно и озабоченно - кажется, про принципы построения системы, и почему нельзя использовать именно этот режим в сочетании вот с теми настройками. Она сидела рядом на высоком металлическом табурете и кивала, так же длинно и так же озабоченно, как говорил я. А потом в какой-то миг я осознал, что наши бедра соприкасаются. Возможно, она просто села рядом, чтобы удобнее было работать с пультом. Следующей мыслью была, осознает ли она, что мы сидим очень близко друг к другу, гораздо ближе, чем могут сидеть чужие, незнакомые люди.
Затем позвонил телефон, она отошла, а я перевел дух. Она говорила, кажется, с мужем о чем-то постороннем, мягко и очаровательно пришептывая. Потом вернулась на свой табурет. И села так, как прежде. Даже еще ближе. После этого наш разговор приобрел иной смысл, все эти переключатели и сигналы стали не важны, мы просто сидели рядом и переживали одно чувство - близости, даже родства. Это не было флиртом с ее стороны, просто приязнью, которую девушки умеют облечь в самые замысловатые формы... а я мог в ответ сделать только одно - притянуть ее к себе и поцеловать в тревожно замершие от предвкушения губы.
Моя собеседница засмеялась.