Шел четвертый год войны… - страница 36

Все осложнил проклятый телефон. Ведь проверка с другого конца связи могла случиться в любой момент. И тогда тревога по всей линии. Взлетят осветительные ракеты. Откроют огонь все дежурные огневые средства. Но могло быть и так, что проверять этих двух, притихших в окопе, никто не соберется. И тогда Коржиков лишь напрасно упустит время. А риск? Что риск! Каждый его шаг был сплошным риском. И Коржиков выбрал второй вариант.

Коржиков вглядывался в кусты, за которыми в окопе сидели немцы, а в ушах у него слышался слабый голос капитана Спирина: «С рассветом ты должен быть за линией фронта. Должен!» — В этом коротеньком слове было суровое требование присяги, не знающий возражений приказ командира, его собственная совесть бойца я патриота. «Я буду там с рассветом», — сказал себе Коржиков и медленно, бесшумно, будто он не полз, а парил над землей, двинулся вперед. Он не увидел окопа. Он почуял запах свежевырытой земли и понял, что до врага остался один бросок. И он его сделал. Он влетел в окоп как снаряд. Вражеские солдаты не только не успели оказать ему какое-либо сопротивление, они даже не успели поднять тревогу.

Покончив с ними, Коржиков привычно забрал у них документы. Он знал, в разведотделе все пригодится. По крайней мере, установят, не сменилась ли на этом участке обороняющаяся часть противника. Потом, на всякий случай, перерезал телефонный провод и, пригибаясь к земле, двинулся дальше. Темный силуэт двух на отшибе Стоящих сосен был для него ориентиром начала минного поля. Здесь Коржиков остановился и лег. Хотелось хоть малость отдышаться, да и обозначиться тоже надо было обязательно. В темноте и свои могли шарахнуть за здорово живешь.

Коржиков сложил ладони у рта широким раструбом и негромко квакнул. Один раз. Потом два. Потом три. Ответили ему только тогда, когда он прополз на животе еще метров сто. Его встретил тот же сапер из их полка, который и провожал.

— С возвращением, старшина! — прошептал он, радостно пожимая Коржикову руку.

— Пошли, пошли, — заторопил его Коржиков.

— Или один вернулся? — не поверил сапер.

— Тут все равно никто больше не пойдет. Тут немцы сейчас такой сабантуй поднимут, что чертям тошно станет, — ответил Коржиков и пополз по проходу.

Торопился он, надо сказать, не зря. Знал, немцы хватятся своих дозорных. Так оно и случилось. Небо в стороне врага вдруг осветилось десятками ракет, по всему переднему краю немецкой обороны началась интенсивная стрельба. В воздухе засвистели пули, завыли осколки мин. Но Коржикову все это казалось уже чем-то почти бутафорским. «Нейтралка» уже была позади. Тем более что подготовленные заранее для обеспечения прикрытия своих открыли мощный огонь наши артиллерия и минометы.

Бруствер своего окопа Коржиков увидел как-то неожиданно, хотя и чувствовал, что он должен быть где-то совсем неподалеку. Взвилась в небо, разрывая темноту, очередная немецкая ракета, и он увидел перед собой земляной вал. А над ним чью-то каску и пилотку. И протянутые навстречу ему руки друзей. Он потянулся к этим рукам, привстал на одно колено… И вдруг почувствовал сильный удар в спину. Чуть ниже левой лопатки. Не устояв на ногах, он ткнулся лицом в землю, в тот самый бруствер, за которым его ждали. Кто-то выскочил из окопа, подхватил его на руки, передал в другие руки и осторожно, опустил в окоп. Там кто-то осветил его фонариком, потом куда-то его понесли. А он уже не понимал, что с ним происходит. Когда его снова опустили на землю и он на какой-то момент пришел в себя, он вдруг ясно увидел над собой лицо майора Зорина и даже услышал его голос:

— Как же это ты, Павел Ерофеич?

— Вот донесение от капитана Спирина, — ощупывая на груди карман, заговорил Коржиков. — Капитан велел передать полковнику Супруну, что они перед нашим правым флангом подтянули свежую танковую дивизию.

В глазах у него потемнело. Но он собрал остатки сил и продолжал:

— А дамбы надо разбомбить за сутки до начала нашего наступления.

— Какие дамбы, Павел Ерофеич? — не понял Зорин.

— В донесении все указано… — уже почти шепотом ответил Коржиков. — А капитана Спирина ножом этот гад ударил…