Шерлок Холмс на сцене - страница 42

ЛАРРАБИ: Кольвин? Никогда раньше о нем не слышал.

ХОЛМС: Нет? Ха! Ха! Что ж, после вы уж точно о нем не слышали… Помню, двое фальшивомонетчиков устроились в этих королевских покоях весной девяностого года. Один из них спрятался в шкафу. Мы вытащили его за ноги.

ЛАРРАБИ (пытается, как и раньше, казаться беззаботным): Ах! В самом деле? А другой?

ХОЛМС: Другой? Ему повезло больше.

ЛАРРАБИ: Ах — он исчез, я полагаю.

ХОЛМС: Да, исчез. Мы вынесли его бренные останки через эту дверь. (Указывает на дверь).

ЛАРРАБИ: Как любопытно. (Говорит с подчеркнутой медлительностью, смотрит на кончик сигары).

(ХОЛМС оглядывается по сторонам).

Да, времена изменились….

(ХОЛМС бросает молниеносный взгляд на ЛАРРАБИ. Тут же вновь принимает беспечный вид и продолжает осматриваться).

ХОЛМС (подходит к ЛАРРАБИ): И впрямь, мистер Ларраби — и впрямь изменились. (Доверительно). В свое время здесь ошивались только взломщики, фальшивомонетчики и всевозможные мелкие жулики… но теперь… (Пауза. Поглядывает на ЛАРРАБИ).

(ЛАРРАБИ поворачивается и глядит на ХОЛМСА.) ЛАРРАБИ: И что же теперь?

ХОЛМС: Видите ли… (Таинственным тоном). Между нами, Ларраби — до нас доходили не самые приятные слухи; слухи о довольно подозрительных происшествиях неподалеку отсюда… одно или два очень странных убийства… и мне давно казалось… (Останавливается. Еле заметно втягивает носом воздух. Застывает неподвижно. Мрачно кивает ЛАРРАБИ, который тем временем прячет глаза, подходит к окну и легко проводит рукой по раме). Мое предположение оказалось верным. Так и есть.

ЛАРРАБИ (оборачиваясь к ХОЛМСУ). Что — так и есть?

ХОЛМС: Все щели зашпаклеваны.

ЛАРРАБИ: И что это говорит нам?

ХОЛМС: Нам-то ничего, мистер Ларраби, ровным счетом ничего, но многое скажет бедняге, который угодит в эту западню.

ЛАРРАБИ: Хорошо. Поскольку для нас это не имеет никакого значения, предлагаю оставить пустые разговоры и приступить к делу. Мое время ограничено.

ХОЛМС: Конечно, конечно. Я должен был понять, что мыслительная деятельность вас не привлекает… Но дело в том, что я глубоко интересуюсь всем, связанным с так называемым преступным сословием, и по той же причине мне весьма любопытно узнать (пристальный взгляд на ЛАРРАБИ, который в свою очередь смотрит на ХОЛМСА), почему вы избрали такое отвратительное и ужасное место для обычной коммерческой сделки?

ЛАРРАБИ (смотрит на ХОЛМСА, стоящего по другую сторону стола): Я выбрал это место, мистер Холмс, поскольку решил, что здесь вы будете менее склонны к вольностям наподобие тех, что позволили себе в моем доме минувшим вечером.

ХОЛМС: Безусловно, безусловно. (Смотрит на ЛАРРАБИ невинным взглядом). Но почему вы так решили?

(Обмениваются взглядами).

ЛАРРАБИ (внушительно): Не станете же вы отрицать, что чувствуете себя несколько не в своей тарелке?

ХОЛМС: Ах-ха! (Смешок). Вы чрезвычайно заблуждаетесь. Я чувствую себя совершенно как дома, мистер Ларраби! Совершенно! (Неторопливо и манерно усаживается за стол, достает из кармана сигару и закуривает).

ЛАРРАБИ (бросает на него взгляд): Что ж, очень рад это слышать.

(С этими словами ЛАРРАБИ достает пакет с поддельными бумагами и бросает его на стол. ХОЛМС, при свете спички, незаметно осматривает пол).

Вот небольшой пакет, ставший причиной нашей встречи. (Смотрит на ХОЛМСА, пытаясь оценить произведенный эффект).

(ХОЛМС спокойно глядит на пакет, покуривая сигару).

Я еще не открывал его, но мисс Фолкнер заверила меня, что все бумаги на месте.

ХОЛМС: Следовательно, нет никакой причины вскрывать пакет, мистер Ларраби.

ЛАРРАБИ: О, я лишь хотел, чтобы вы были полностью удовлетворены.

ХОЛМС: Именно в таком состоянии я в настоящее время и пребываю, мистер Ларраби. Мисс Фолкнер — правдивая молодая особа. Ее слова достаточно.

ЛАРРАБИ: Очень хорошо. Итак, что же мы скажем, мистер Холмс? (Пауза). Вполне понятно, что цена назначена довольно высокая. Мисс Фолкнер расстается со всеми бумагами. Результат, по ее мнению, обязан более чем оправдать этот шаг.

ХОЛМС (многозначительно): Поскольку, мистер Ларраби, мисс Фолкнер ничего не известно об этой сделке, я предложил бы впредь не упоминать ее имя в нашей беседе.