Шпионская игра - страница 26

  * * *

  «Посмотри, кто приходит и уходит из ее дома. Посмотри, есть ли что-нибудь странное, что-нибудь вообще, что-нибудь, что меняется от недели к неделе ».

  «Ничего не будет. Там ничего не происходит ».

  Она не имела ничего общего с Питером. Я не хотел, чтобы она была частью этого.

  И все же он был очень серьезен. Его худое лицо было напряжено от серьезности, а глаза не отрывались. Я сказал, что сделаю это, потому что он как раз собирался вернуться в школу, и мне было его жалко. Его колени выглядели забавно под большими школьными шортами, а волосы были недавно подстрижены, и на шее, куда не доходило летнее солнце, открывалась белая полоса.

  «Ты сделаешь это, Энни? И напишите мне, если что-нибудь случится. Ты знаешь как.'

  Мы сели близко друг к другу на нижней ступеньке лестницы. Его чемодан и ящик для вещей блокировали холл, но дверь была открыта наружу, куда отец ушел, чтобы подвести машину к воротам. Руки Петра сжались в кулаки. Кожа на них была натянута так туго, что казалось, что можно увидеть сквозь нее, как резинка, которую вы натянули слишком далеко. Я был рад, что мне еще не пришлось ходить в школу. Мы сидели и не двигались, когда папа взял сундук, хотя он был тяжелым для него, поднял его между руками и неуклюже катился с ним по каменной дорожке. Затем он вернулся за коробкой для вытачки и забрал ее.

  Я сидел, потому что Питер сидел, плотно.

  «Мне очень жаль, мальчик, мы действительно должны идти».

  Он немного тяжело дышал от переноски. У него был особый вид, когда он запыхался, его лицо было вытянутым и похожим на маску.

  «Это старый добрый способ, и мы не хотим опаздывать».

  Колени Питера были близко друг к другу, так что я подумал, что он не пойдет, но он протянул одну руку к перилам, а затем вторую и как бы приподнялся. Как будто ему было не одиннадцать, а мальчик намного меньше.

  Мы вышли молча. Папа закрыл багажник машины на багажник. Петр оказался впереди, потому что это был его путь. Я бы сел там на обратном пути. Обычно, когда мы возвращались из его школы, было темно. Мы шли днем ​​и возвращались в темноте, так что я знал дорогу туда намного лучше, знал дороги, повороты и города в одну сторону, а не в другую. Я сидел сзади и прижимался лицом к окну, а иногда просто опускал окно и выставлял голову наружу, так что ветер развевал мои волосы по бокам машины, так отдельно от двух спереди, как будто там Между нами была стеклянная тарелка, как будто я был в такси или за рулем шофера. Так я наблюдал за деревьями и живой изгородью, а иногда сузил глаза и играл в игру в голове. Я имел обыкновение говорить себе, что действительно проезжали изгороди, изгороди и дорога в движении, как бесконечная лента, которую наматывают, в то время как сама машина и все мы внутри нее были совершенно неподвижны.

  Его школа находилась на длинной дороге, это был высокий дом из красноватого кирпича с башенкой с одной стороны и длинными окнами. Мы попрощались в холле, стоя у входа и растянувшись на всю длину комнаты. Это была длинная комната и высокая, как церковь, с темной деревянной лестницей в конце и полом из полированной плитки цвета засохшей крови. Питер быстро исчез в ней. Он затерялся среди других мальчиков, все они были одеты и выглядели одинаково, и жесткое пространство отражалось от их бега и криков, что я был рад уйти.

  2

  М у отца на его корточки в травянистой границе. Ночью шел дождь, а почва мягкая, так что сорняки поднимаются ему в руки, и ему почти не нужно пользоваться вилкой, он только тянет их, а затем бросает на дорожку рыхлыми зелеными кучками, чтобы их сгребали. поднимите и положите в тележку позже. Я взял грабли и помогал какое-то время, но это было скучно, и он, казалось, не замечал, поэтому я положил грабли и только посмотрел, а теперь делать нечего.

  Я начинаю собирать цветы, чтобы отнести их в дом. Цветов почти столько же, сколько в начале лета. Есть еще розы и другие летние цветы во втором цветении, и сентябрьские цветы, которые состарились и были насыщенными цветами, как золотой жезл, красные и янтарные георгины, и высокие пурпурные монашества за ними - и это я знаю, что я не должен срывать, потому что в нем есть яд. Даже если вы просто сорвете его, яд может проникнуть через кожу.