Симптомы Бессмертия - страница 24
Я пригубил горячий напиток, поморщившись от неожиданной горечи. Задумался – когда это, интересно, Эльза успела так спеться с полицейскими?
– А Вера? – вспомнил про подопечную, – На нее не повесят смерть этого… Гойла?
– Не получится, – отмахнулся констебль, – У Веры – стопроцентное алиби!
На языке вертелся вопрос – что еще за алиби? Но увидев, как густо покраснел бедолага Юркинсон, решил не уточнять. И дураку понятно, куда ветер дует. Смелость, как говорится, города берет. Вот и крепость с именем Вера «Стальной кулак» Портер, похоже, выбросила белый флаг.
– Так я могу идти? – вопросительно уставился на полицейского.
– В общем, да, – неловко улыбнулся он, – Осталось только закрыть вопрос с показаниями…
В общем, еще час ушел на заполнение оставшихся бумаг. Под умелым руководством Эльзы я поведал констеблю обо всех сегодняшних событиях. Особо, впрочем, в подробности не вдавался. Например, ни словом не обмолвился о таинственном «устройстве», которым якобы обладал покойный ныне Харрис. Да и вообще про разговор с Кристиной упомянул постольку-поскольку, без всякой конкретики.
Когда бумажная волокита закончилась, ощущал себя немного взмыленным. Расспросы казались бесконечными, уточнения – въедливыми, показания – излишними. Брякнуть лишнего не позволяла Эльза, зорко контролирующая процесс дознания.
– Ладно, хватит, – решил, наконец, Юркинсон, – Если потребуется что-то уточнить… – он многозначительно повысил голос, – Одним словом, не покидай, пожалуйста, Лондон.
Ну это, как раз, вполне ожидаемо. Не слишком обременительное ограничение, учитывая то, что никуда и не собирался. Да и наверняка это ненадолго. Главное дождаться, пока суматоха уляжется.
– Поехали, – устало кивнул Эльзе.
– Если не возражаешь, я задержусь, – адвокатесса выглядела смущенной, – Нужно переоформить кое-что, а потом… В общем, у меня планы на вечер…
Кхм, я едва не поперхнулся. Планы на вечер – это мощно. И опять-таки стало жалко, что для меня в этих планах местечка не нашлось. Возможность упущена. Остается только локти кусать.
– Майк, тебя подвезти? – с притворной заботой поинтересовался Юркинсон.
– Нет, спасибо. Пожалуй, воспользуюсь общественным транспортом.
Хватит с меня полиции и их автозаков. Хочется, в конце концов, побыть обычным человеком. Таким же обывателем, как прочие.
Выбравшись из жандармерии, явственно ощутил ветер свободы. Вроде и пробыл в участке не так много, но уже устал от казенной атмосферы, царящей в обители правопорядка. Покинул полицию без всякого сожаления, зато с видимым облегчением.
Позвякивающий старый трамвай провез через центр города. Вышел на остановке за два квартала до офиса. По пути заглянул в магазин – прикупил хлеб, кефир и, немного подумав, взял великолепный букет роз. Твердо решился – позвоню Розалинде прямо сейчас. Свидание, поход в ресторан, хоть что-то позитивное будет в этом долгом безрадостном дне.
Надеюсь, Вуд еще не спит. Вообще-то, время уже ближе к девяти вечера, рабочий день давно окончен. Клиника наверняка тоже в дежурном режиме. Соответственно, звонить придется домой. Не беда! Не в первый раз. Может, и вовсе не предупреждать? Просто заявиться в гости с подарками?
В офисе, как ни странно, горел свет. Осторожно заглянул через порог – и встретился с таким же встревоженным взглядом Джонсона.
– Черт возьми, Майк! – облегченно возопил он, – «Возвращайся в офис и жди там»! Отличное указание! Особенно когда приходишь, а тут никого. А разгром такой, будто стадо слонов потопталось!
Пришлось успокаивать Джона, еще раз рассказав сокращенную версию последних событий. Джонсон слушал с мрачным недоверием, особенно все, что касалось Кристины. В конце повествования подчиненный с презрением выругался.
– Чертовы лонгеры!
В целом я был с ним целиком и полностью согласен. Именно чертовы. И именно лонгеры.
Бытует мнение, что с возрастом люди якобы становятся мудрее. Учатся сдерживать собственные порывы, обретают богатый жизненный опыт, разумность, обрастают интеллектом, наконец. Исходя из этого убеждения, долгоживущие, прожив сотню и более лет, должны бы становиться прямо-таки образцами для подражания – этакими умудренными патриархами, без страха и упрека.