Синяя борода - страница 6
— В котором же часу ваш друг звонил?
— Я думаю, в начале пятого.
— Когда вы ушли с работы?
— Я думаю, около пяти.
— Так и не увидев обвиняемого...
Свидетельница молчит.
— У меня нет больше вопросов к свидетельнице.
Прокурор откидывается назад.
Свидетельница испугана.
Слово предоставляется защитнику:
— Когда вы работаете в лаборатории, фройляйн Шлегель, вы можете услышать, если в кабинете кто-нибудь кашлянет, например, до вас вообще что-нибудь доносится оттуда, шаги, например?
— Нет.
— Почему?
— Потому что там весь пол затянут ковром.
Снимки, сделанные судебно-медицинской экспертизой полиции: обнаженный труп в морге, низ живота прикрыт черной материей; важны синие полосы на шее жертвы — они сняты крупным планом; важны также полосы на обеих лодыжках; еще один снимок крупным планом — ноги жертвы, которые преступник сперва обмотал клейкой лентой. Почему жертва, судя по всему, не сопротивлялась? Это важно, поскольку у Феликса Шаада, арестованного через пять дней после преступления, не обнаружено никаких царапин. Третий снимок крупным планом: женский гигиенический пакет во рту; невидимому, им жертва и была задушена, и преступнику незачем было прибегать еще и к галстуку. Наконец, снимок, который сейчас затребовал прокурор: жертва на ковре у кровати, полностью одетая, руки сложены на животе, на груди — пять линий.
— Можно со всей уверенностью утверждать: речь идет о преступлении на почве интимных отношений. Убийство с целью ограбления исключается, как я уже излагал. Способ, каким преступник выполнил свое намерение, — удушение жертвы женским гигиеническим пакетом — свидетельствует о том, что побудительной причиной была ревность...
Какое-то время помогают прогулки по окрестностям.
— Почему вы бродили по подлеску?
— Потому что дорога внезапно оборвалась.
— Как это дорога оборвалась?
— Лесовозная дорога...
— Вы говорили, что хорошо знаете этот лес, почему же вы шли не по тем тропкам, которые знаете десятилетия, господин доктор Шаад, тем более в такой туманный день, как сегодня?
— Я не люблю бродить по асфальту.
— Вы любите подлесок...
— Необязательно, нет, и не тогда, когда сыро, как сегодня, а ты идешь в туфлях, да еще все время оступаешься.
— А что вы называете лесовозной дорогой?
— Ее сразу не распознаешь, поначалу вроде бы хорошая дорога, довольно широкая, местами шагаешь по гравию, потом гравий кончается, но все-таки это еще дорога. Она идет между поваленными стволами. Мне кажется, со стволов уже ободрали кору. И вдруг от прогалины — только глубокие следы бульдозера, извилины в глине, а кругом подлесок.
— Вы встретили рабочих в лесу?
— Нет.
— Вы слышали механическую пилу?
— Нет.
— Вы, значит, полагаете, господин доктор Шаад, что в течение часа вас никто не видел?
— Этого я не знаю.
— А вы знаете, где в данную минуту находитесь?
— Где-то за Тоггвилем...
— Почему вы вдруг мочитесь на эту паутину?
Потом мне захотелось пива, сосисок.
— Был ли на господине галстук, когда он зашел в трактир? И если да, то какого цвета был галстук?
Кельнерша задумывается.
— Вы не помните...
— Нет.
— Вы прежде встречали этого господина?
— Я ведь только месяц здесь работаю.
— И вы ничего не слышали о деле Шаада?
— Нет.
— Что вам тогда бросилось в глаза?
Свидетельница задумывается.
— Вам ничего не бросилось в глаза...
— Он приложил руку к зеленой изразцовой печи, да, вот это мне и бросилось в глаза, да, еще он пожелал сесть за столик у изразцовой печи, а это место, по правде говоря, только для постоянных клиентов, и еще мне бросилось в глаза, что господин был небрит, по-моему, и шапки не снял, да, не снял берета.
— Он нервничал?
— Когда я подала ему карточку, он даже не глянул на меню и сразу заказал маленькую кружку пива.
— Что было потом?
— Он так и сидел там у изразцовой печи.
— А вас не удивило, когда он спросил, как вас зовут, и потом записал имя на клочке бумаги?
— Записал имя?
— Вы этого не заметили...
— Когда я принесла пиво, он заказал жареную сардельку, а их у нас не бывает в такое время дня. Видно, он и не поглядел в карточку. После двух часов у нас подают только холодные закуски — салями, например.