Скандинавская баллада - страница 25
Правду не надо таить,
Чей ты сам и чей это скот,
Что гонишь ты поить?»
16 «С нашей юной госпожой
Стряслась большая беда.
Каким-то Свейдалем бредит она,
Хоть не был он здесь никогда».
17 «Добрый пастух, скажи поскорей,
Как мне найти госпожу.
Если я стану твоим королем,
Щедро тебя награжу».
18 «Двор на горе, где липы стоят,
Не такая уж даль.
Из серого мрамора дома,
А дверь закована в сталь.
19 Из серого мрамора дома,
И сталью скована дверь.
Минуло восемнадцать зим
Моей госпоже теперь.
20 Слева у двери — лютый медведь,
А справа — грозный лев.
Но если истинный Свейдаль ты,
Не страшен тебе их гнев».
21 Свейдаль в гору погнал коня,
Поднялся дорогой крутой,
И все запоры на дверях
Упали сами собой.
22 Грозный лев и лютый, медведь
К его ногам легли,
И липа золотую листву
Склонила до земли.
23 Липа склонила до земли
Золотую листву,
И девушка, открыв глаза,
Увидела все наяву.
24 Открыла девушка глаза
И слышит — звенят стремена.
«Хвала творцу, я от сонных чар
Свейдалем спасена».
25 Юный Свейдаль вошел в покой.
Немногие так хороши.
Взглянула девушка на него
И обняла от души.
26 «Добро пожаловать, мой жених,
К верной твоей невесте.
Хвала всевышнему в небесах,
Мы будем счастливы вместе».
Ты, говори с умом!
Меч-мститель
В этой сказочной балладе нашел отражение обычай родовой мести, долго сохранявшийся в средние века в скандинавских странах. Но в противоположность другим балладам о мести за родича («Нилус и Хилле», «Юный Энгель», «Дочери мстят за отца» и «Дочь Торбена») в этой балладе нашло отражение и осуждение этого обычая с католическо-христианской точки зрения. Баллада есть также в шведской и норвежской традиции. Но в норвежской балладе нет мотива церковного наказания за кровавую месть.
1 Педер въехал на замковый двор.
Датский король с ним повел разговор.
Доброй поездки верхом!
2 «Спасибо, Педер, что нас навестил.
Ты за отца не отомстил?»
3 «На юге я был, в далеком краю,
Где солнце копит силу свою.
4 На западе был я, в далеком краю,
Где солнце теряет силу свою.
5 На севере был я, в дальних краях,
Где море застыло в холодных льдах.
6 Потом повернул я на восток,
Где новый день свой свет зажег.
7 Но я не нашел человека того,
Что знает убийцу отца моего».
8 «Чем наградишь человека того,
Что знает убийцу отца твоего?»
9 «Я дам ему золото и серебро,
Ему добром отплачу за добро.
10 Его наградить в моей будет власти,
Я дам корабль, паруса и снасти».
11 Король сказал, закутавшись в мех:
«Узнай же того, на ком этот грех.
12 Да будет мне в помощь воля творца,
Я убил твоего отца».
13 Педер себя ударил в грудь:
«Сердце мое, каменным будь!
14 Не дай, мое сердце, уйти врагу.
Я отомщу, как только смогу».
15 Педер стоит в углу двора,
Ему с мечом говорить пора.
16 «Меч мой, славу свою обнови.
Хочешь ли ты искупаться в крови?
17 Ты за меня, мой меч, постой,
Нет у меня родни другой».
18 «Как я могу тебе помочь?
Моя рукоять отлетела прочь».
19 Педер велел кузнецам ковать,
Сделать новую рукоять.
20 Втроем кузнецы рукоять ковали,
Пошло на нее полпуда стали.
21 «Ты за меня, мой меч, постой,
Нет у меня родни другой».
22 «Таким же твердым стань с этих пор,
Как буду я на расправу скор.
23 Таким же надежным ты должен стать,
Как новая моя рукоять».
24 Педер с мечом туда идет,
Где воины пьют вино и мед.
25 Педер свой меч на них испытал,
Он восьмерых на полу распластал.
26 Слева и справа он заходил,
Женщин и девушек не щадил.
27 Педер рубил все быстрей и быстрей,
Убил короля и его сыновей.
28 Из колыбели ребенок сказал:
«Много греха ты на душу взял.
29 Когда я вырасту большим,
Я ни за что не стану таким».
30 «Отцу твоему я мстил до конца,
Но ты не отомстишь за отца».
31 Страшен во гневе Педер был,
Ребенка он надвое разрубил.
32 «Теперь отдохни, успокойся, меч,
Пора тебе мирно в ножны лечь».
33 «Тяжко мне, твоему мечу,
Теперь я крови твоей хочу.
34 Если бы ты не сказал этих слов,
Тебя пронзить я был готов».
35 Педер отправился к кузнецам,
Себя заковать велел он сам[20].
36 Хотел он странствовать в цепях,
Словно преступник или монах.
37 На прах короля он ступил ногой,
Свалились цепи сами собой[21].
Доброй поездки верхом!
Нилус и Хилле
Перевод с датского Игн. Ивановского. Неизвестно, лежит ли в основе этой баллады какое-либо действительное событие. Но во всяком случае в ней нашел вполне реалистическое отражение обычай родовой мести. Баллада известна также в Швеции и Норвегии, но происхождения она датского (ютландского).