Сказки Англии - страница 10

Решив поторопиться, я потянул за канатный узел, но корабли не сдвинулись с места: их слишком крепко держали якоря. Так что совершить настоящий подвиг мне ещё предстояло. Пока я перереза́л якорные канаты, мои руки и лицо получили больше двухсот уколов от острых блефускуанских стрел.

Наконец я снова взялся за узел и потащил за собой пятьдесят военных кораблей. Когда блефускуанцы увидели, что весь их военный флот медленно уплывает вслед за мной, из каждой глотки вылетел такой визг, что описать его простыми словами невозможно.

Когда отошёл на недосягаемое для них расстояние, я остановился перевести дух и повытаскивать стрелы из моих рук, шеи и лица и втереть немного мази, той самой, что мне вручили в первый день. Я чуть-чуть подождал, дождался отлива, встал и пошёл в сторону императорского порта Лилипутии.

Весь двор императора толпился на берегу, ожидая меня с нетерпением. Они видели, что вражеские корабли полумесяцем движутся в их сторону, а меня не могли разглядеть, потому что уровень воды в канале доходил мне до шеи, и меня практически не было видно. Император решил, что я утонул, а вражеский флот движется в его сторону, собираясь совершить нападение.

Но отлив продолжался, канал быстро мелел, мои шаги стали шире, и вскоре я оказался на таком расстоянии, что меня можно было слышать и даже увидеть. Я приподнял узел, в который были связаны концы канатов всех кораблей, и громко выкрикнул: «Да здравствует могущественный император Лилипутии!»

Не успел я причалить, как император кинулся мне навстречу в самом радужном настроении и со всяческими похвалами и тут же пожаловал титул нардаля – самый высокий в государстве. Однако его величеству захотелось, чтобы я немедленно захватил и остальные корабли. Аппетит приходит во время еды и у императоров тоже. Ему захотелось завладеть всем государством Блефуску, да и вообще всем миром. Но я запротестовал, сказав, что не хотел бы сделаться причиной порабощения блефускуанцев, свободных и сильных людей. Многие мудрые лилипуты со мной согласились, но император так никогда и не простил мне моего с ним несогласия. Тогда-то и возник заговор императорских министров, которые меня ненавидели и пытались настроить против меня его величество.

Спустя три недели после угона военных кораблей из Блефуску оттуда прибыло посольство с покорнейшим предложением заключить мир. Посольство состояло из пяти самых выдающихся граждан Блефуску, а сопровождали их пятьсот вельмож этого государства.

Наговорив мне кучу комплиментов по поводу моей силы и отваги, они от имени своего императора пригласили меня посетить их страну. Я попросил передать моё глубочайшее почтение императору и сказать, что мне очень хотелось бы получить разрешение лично побеседовать с верховным правителем страны. На эти слова главный из послов довольно неохотно кивнул головой.

Как раз в то время, когда я собирался с визитом к императору Блефуску, один из весьма значительных лиц при дворе, которому я однажды оказал довольно большую услугу, явился в мой дом ночью, без предупреждения, даже не послав предварительно визитную карточку с просьбой его принять. Я положил его светлость в карман, прежде крепко заперев дверь, а уж затем только посадил его на стол и сам сел к столу. На его лице было страдальческое выражение. Он попросил меня терпеливо его выслушать, потому что дело касалось моей чести и моей жизни.

– Вы, конечно, знаете, что Скайреш Болголам всегда был вашим смертельным врагом с момента вашего появления в Лилипутии. И его ненависть ещё выросла после вашего блестящего успеха в Блефуску. Ясное дело, что его слава и значение при дворе сильно померкли. Этот господин и некоторые другие обвинили вас в государственной измене. По этому поводу было проведено уже несколько заседаний государственного совета, на которых рассматривался ваш поступок. Исполненный благодарности вам за то, что вы сделали, я, рискуя головой, высказал своё мнение, но вот какие мне пришлось выслушать обвинения против вас.

Во-первых, приведя флот Блефуску, вы должны были наказать всех тех, кто отказывался разбивать яйцо с острого конца.