Сказки острова Бали - страница 54

Сестрица сделала все, как ей было велено, и сорвала восточную тыкву. Потом она поблагодарила великаншу и пошла домой.

Была уже ночь, когда она подошла к дому. Все спали. Сестрица постучала в дверь и попросила:

— Пожалуйста, откройте!

— Кто там стучит? — спросила мать.

— Это я, Сестрица.

— Принесла с собой тарелки?

— Я принесла тыкву.

— Тогда я не открою тебе, а скорее переломаю тебе все кости цевкой![97]

Сестрица позвала:

— Отец, отец, пожалуйста, открой!

Нет уж, скорее отколочу тебя поленом. Снова позвала Сестрица:

— Дочка, Дочка, пожалуйста, открой!

— Скорее получишь от меня правилом по лбу! Сестрица поняла, что никто ей не откроет, и побрела к своей бабушке; та жила неподалеку.

— Бабушка, Бабушка, пожалуйста, открой мне!

— Кто тут? — спросила бабушка.

— Это я, Сестрица!

— Подожди чуточку, я зажгу свет.

Старушка подула на тлеющие угли, пока они не разгорелись, и зажгла масляный светильник. Потом она подошла к двери и отворила.

— Деточка, что с тобой? Почему ты пришла ко мне ночью?

— Я пришла к тебе переночевать, бабушка, они не пускают меня домой! — И Сестрица рассказала все, что случилось с ней за день.

Какая прекрасная тыква, — сказала бабушка. — Наверное, особенная, не зря она росла в огороде колдуньи. Давай-ка разрежем ее.

Она взяла тыкву и разрезала ее. И при свете лампы засияли сокровища: диадемы для волос, запястья, кулоны, кольца, все из чистого золота, усыпанные драгоценными камнями. Целое богатство!

Эту ночь Сестрица проспала у бабушки. Но рано утром она встала и надела на себя драгоценности и шелка, которые тоже оказались в тыкве. Она украсила свой лоб диадемой, шею — золотым наплечьем, с которого спускалась ей на грудь нить из прекрасных жемчужин, свисавшая до пояса. В этом наряде она казалась принцессой, собравшейся танцевать перед раджей.

Так она сидела на веранде у бабушки, когда прибежала Дочка. Мать прислала ее с кусочком пальмового лыка за огоньком: ночью огонь у них погас. Увидела Дочка Сестрицу, наряженную, как принцесса, и остолбенела.

— Ай, сестричка, откуда у тебя все эти драгоценности?

— От колдуньи-великанши.

— Ах, дай мне хоть одно колечко!

— Разве ты мне не сказала ночью, что скорее дашь мне правилом по лбу? Нет, ты и колечка теперь не получишь!

Плача, вернулась Дочка к матери:

— Ах матушка, Сестрица получила кучу драгоценностей от великанши-колдуньи, а мне она и колечка дать не хочет!

Но тут пришла сама Сестрица. Она встала, словно собиралась танцевать, чтобы лучше были видны ее одежды и драгоценности. Злая мать умоляла ее дать что-нибудь Дочке, но Сестрица отвечала:

— Это говоришь ты, которая давеча хотела переломать мне все кости цевкой? Даже кольца на мизинец я ей не дам!

После этого Сестрица вернулась к бабушке, которая ее любила, а Дочка решила сама пойти к великанше и выпросить себе тоже сокровищ. Она сказала:

— Побей меня, матушка, чтобы я тоже могла пойти пожаловаться к колдунье.

Мать ее стукнула, и девочка побежала вдоль ручья к хижине великанши.

— Бабушка великанша! — позвала она.

— Кто меня зовет?

— Это я, Дочка.

— Что тебе здесь нужно?

— Моя матушка побила меня.

— Заходи, ты должна мне постряпать.

Дочке пришлось проделать все то, что вчера досталось Сестрице. Она должна была взять горшок из человеческого черепа, варить червей в человеческой крови, подкладывать в очаг вместо дров человеческие кости, потом — щелкать вшей с кулак величиной. Все это она вынесла, потому что очень хотела получить в награду драгоценности. Когда стемнело, Дочка, не дожидаясь, пока хозяйка предложит ей взять награду, сама сказала:

Мне пора домой. Можно взять тыкву из твоего огорода?

— Конечно, детка, но возьми только ту, которая растет в западной стороне. И помни, что ты должна разрезать ее только в крепко запертой спальне. Смотри, чтобы все щели были заткнуты.

Дочка быстро побежала домой и рассказала отцу с матерью все, что велела колдунья. Они заткнули щели в домике, заперли двери, и отец взял нож — разрезать тыкву. Все уставились на нее жадными глазами.

Когда тыква была рассечена надвое, из нее выползли скорпионы и змеи и закусали злых людей насмерть.