СПОСОБ КУЛАЧНОГО БОЯ МОНАСТЫРЯ ШАОЛИНЬ - страница 5

Метод чань — сосредоточенное наблюдение всего. Сосредоточенность — это когда вы воспринимаете, не имея посторонних мыслей. Наблюдение — это когда вы воспринимаете не причастно. Сосредоточенное наблюдение объединяется словом рассматривание, осознавание. Необходимо действовать, рассматривая и осознавая. Тогда сознание не отрывается от настоящего, обретает цельность, вы забываете о своем "я", которое является корнем препятствий, и обретаете понимание настоящего (исин саньмэй). Созерцание и понимание, как семя и плод: плод произрастает из семени, а в плоде находится семя.

Если же возникают ложные состояния: гнев, страх, огорчение, зависть и т. д., необходимо созерцать свой гнев (но не его проявления!), созерцать свой страх, созерцать свое огорчение.., осознать свою привязанность...

“Осознание своей несвободы дает действительную свободу”. Тогда сознание полностью отделяется от ложных состояний, освобождается от них, и вы видите свое истинное, изначальное состояние (бэнь син).

“ Утром два глиняных быка подрались в море,

А вечером от них не осталось и следов “

Настоящее понимание справляется с решением проблем там, где рассудительное понимание бессильно, или тогда, когда необходимо соответствовать настоящему моментально. Ответы чаньских наставников в диалогах с учениками есть результат настоящего понимания, есть отражение истинного духа.

Ученик спросил учителя:"Мы зависимы: мы принимаем пищу, мы одеваемся. Как избежать этого?

Учитель ответил: "Мы принимаем пищу, мы одеваемся ".

Ученик: “Я не понимаю!"

Учитель: "Тогда продолжай принимать пищу и одеваться”.

* * *

   — Путь спасения — для всех живых существ. Может ли собака стать Буддой?

   — Гав!

Для занятий чань не нужно особых условий и особого времени — сама повседневная жизнь есть условие и время, а результат моментален. Итак, чань можно назвать упражнением в выявлении своего истинного состояния. Однако не следует думать, что возвращение к истинному настрою является самоцелью чань — это лишь средство. Назначение же — утверждение жизни, полная и свободная реализация человека.

   — В чем суть буддизма?

   — Наполни тот кувшин водой.

   — Я сделал это. Так в чем же суть?

   — Я больше ничего не могу добавить.

Вышесказанное проявляется как отличительный признак чань от других школ буддизма в отношении к физической деятельности. В отличие от монастырей других школ буддизма, где следуют своду правил Винаи, в Шаолине и других чаньских монастырях существует свой устав, введенный патриархом Байчжаном (720—814) — "Байчжан цин-гуй". Если Виная не поощряет и даже запрещает физическую деятельность, то в чаньских монастырях труд является обязательным для всех, даже для настоятелей и патриархов. Безделие считается предательством жизни.

Когда монахи спрятали от престарелого Байчжана рабочие инструменты, он отказался от еды, сказав: “День без работы — день без еды . А когда приглашенный в один из чаньских монастырей князь с удивлением спросил: "Почему настоятель монастыря подметает пол?”, тот ответил ему:"Ветер нанес много пыли”.

Такое же отношение чаньских монахов и к занятиям боевым искусством, которым в Шаолине посвящают свое время все, включая настоятелей. Известен настоятель Линь Во, который провел подряд 30 поединков с продвинувшимися монахами-бойцами и все их закончил победой, не получив серьезных повреждений.

Никакого несоответствия идеям буддизма (а именно принципу “ахимсы” — не-насилия) во всем этом нет. Трудовая деятельность и занятия самообороной определяются правом защиты жизни. И если последователь Будды совершает поступок, защищающий жизнь, не мотивированный алчностью, завистью, гордыней и гневом, то это и будет “не-деянием" и "не-насилием , что и отражает шаолиньский принцип “покой в действии”. Покой же должен достигаться не умышленным безделием, а быть результатом самореализации и удовлетворенности достигнутым.

Чань ничего не запрещает. Вопрос — в чем вы будете еще нуждаться?

Будь свободен! Будь свободен!

Будь совершенно свободен!

И тогда...

Сосна зелёная, а снег белый.

Чань не предполагает занятий боевым искусством, а занятия боевым искусством не предполагают чань. Но шаолиньские монахи рассматривают занятие боевым искусством как занятие чань, а повседневную жизнь как продолжение занятий боевым искусством. Чаньское упражнение сознания способствует успехам в боевом искусстве, а принципы боевого искусства используются в повседневной жизни. Именно соединение свободы духа и силы тела делает шаолиньских монахов грозными бойцами, с которыми никто не желает встречи в бою.