Сталин и КПГ в преддверии гитлеровской диктатуры (1929—1933 гг.) - страница 6

. Речь идёт здесь об известном «деле Витторфа», и «великодушная» помощь Сталина руководящей группе КПГ, против которой выступило большинство ЦК, не была ею забыта, что сыграло не последнюю роль в дальнейшем ходе событий.

Середина июля 1930 г., т. е. дни, непосредственно последовавшие за съездом ВКП(б), стали одной из кульминаций политической жизни Германии тех лет. В результате конфликта, вызванного отказом рейхстага утвердить чрезвычайный декрет, введённый Брюнингом при помощи диктаторского 48‑го параграфа конституции, президент Гинденбург распустил парламент, и на 14 сентября были назначены новые выборы. Они проходили в обстановке небывалой активности гитлеровцев с их изощрённой национальной и социальной демагогией, имевшей немалый успех. С большой энергией выступала в ходе предвыборной кампании и КПГ, чему способствовало обнародование партией «Программы национального и социального освобождения немецкого народа», остриё которой было направлено против демагогии фашистов.

Однако и эта программа была не свободна от ошибок. Один из руководителей КПГ В. Пик позднее писал об этом так: «Ей был присущ тот недостаток, что она не выдвигала в должной степени на передний план насущные вопросы защиты политических прав народных масс… Кроме того, огонь удара был направлен равномерно против нацистов и против социал-демократов, хотя фашистская опасность была уже чрезвычайно остра»[23]. Более резкую оценку указанной программе дал Г. Димитров в докладе на Ⅶ конгрессе Коминтерна: «Наши товарищи в Германии… запоздали с программой социального и национального освобождения, а когда выставили её, то не сумели применить её к конкретным потребностям и уровню масс, не сумели даже широко популяризировать её в массах»[24].

Между тем нужда в разоблачении нацистской идеологии (но не примитивном, упрощённом, к чему часто сводилось дело) была очень велика. В циркуляре ЦК КПГ от 17 июля говорилось: «Значение идеологической борьбы против фашизма, при одновременной организации революционными рабочими обороны от фашистского террора, во многом ещё не находит у партийных организаций правильного понимания»[25]. В предвыборных лозунгах партии доминировало всё то же противопоставление грозящей фашистской диктатуре — диктатуры пролетариата, что суживало их действенность.

В результате выборов гитлеровцы увеличили число собранных голосов почти в восемь раз и завоевали 5600 тыс. новых избирателей, КПГ приобрела 1 млн 300 тыс. новых сторонников, что никак не компенсировало огромный выигрыш нацистов. Это было крайне тревожным симптомом, которому следовало уделить первостепенное внимание.

Но уже первая реакция руководства КПГ показала, что желание признавать реальности, без чего нельзя было разрабатывать правильную стратегию и тактику, отсутствовало. В передовой статье «Роте фане» 16 сентября говорилось: «14 сентября было вершиной подъёма нацистского движения. За этим могут последовать только упадок и крах». То же самое было сказано в циркулярном письме Секретариата ЦК КПГ от 18 сентября: «Решающей особенностью итогов выборов является колоссальный избирательный успех КПГ… По сравнению с этим результатом все остальные означают лишь перегруппировку внутри контрреволюционного буржуазного лагеря»[26]. Далее следовали положения, свидетельствовавшие об очень приблизительном понимании социальной сущности фашизма: «В новом рейхстаге партии, открыто выступающие за капитализм, находятся в меньшинстве» (это значит, что из их числа исключалась гитлеровская партия), а это «сигнализирует о быстрой потере господствующей капиталистической системой массовой базы»[27].

Для осмысления политики КПГ и положения в германском рабочем движении в целом важное значение имеет знакомство с курсом партии в профсоюзном движении. После забастовки на металлообрабатывающих предприятиях столицы в октябре 1930 г. был создан Красный союз металлистов Берлина. На него возлагались большие надежды, ибо считалось, что стачка открыла серию аналогичных выступлений в данной и других отраслях промышленности. 17 ноября 1930 г. в адрес Московского обкома профсоюза металлистов из Берлина за подписью П. Пешке было отправлено письмо, в котором, в частности, говорилось: «Единый союз металлистов Берлина является первым революционным, массовым союзом… Организация этого союза означает исторический поворот в немецком рабочем движении… Создание революционного союза металлистов служит доказательством того, что массы быстрыми темпами отходят от реформизма»