Старорусская вышивальщица (СИ) - страница 13
Инна Никитич был прогрессивным европейским человеком. Настолько либеральным, что иные, послушамши его минут с пять, махали руками, закрывали лицо платочками и уходили прочь, крестясь. Именно по своему крайнему либерализму Инна Никитич так и не женился к 30 годам: и женщины, и мужчины казались ему одинаково достойными его сердца. А потому, томясь тайным желанием сделать всех равными, Инна Никитич вышивал, да вот иногда выполнял государственные поручения губернаторши.
Однажды Аксинья призвала Инну Никитича и молвила ему человечьим голосом из волшебного зеркальца:
— Гой еси, добрый молодец (или девица, черт тебя разберет, такой уж ты либеральный)! Беда великая надвигается на всю нашу братию и государство! Повадилась контора одна, не буду оскорблять себя ее именем, таскать у наших дизайнеров сюжеты. Сюжеты тащит, на свой лад перерисовывает, а пока перерисовывает, ее стряпчие полпалитры крадут. И уж такая дрянь на выходе получается, что смотреть стыдно. Уж не мог бы ты, Инна Никитич, на ту контору своими методами повлиять? Да и кстати, раз тебе долгий путь предстоит, девица тут одна московская, из благородных, убежала из отчего дома точнехонько в Великий Новгород искать лисичку Андрея Петухова. И, вот дуреха, нитки маменькины с собой прихватила, а адрес, адрес-то взять не додумалась! Ты уж ее или на дороге, или там где разыщи, да помоги ей с поисками, за то буде тебе от меня моя особая милость.
На том связь прервалась, а Инна Никитич, крепко перецеловав на прощание всех девок, да и мужиков заодно, отправился в путь.
Он знал простую истину: чем больше давишь снаружи, тем крепче сопротивление, но если пробраться внутрь и начать разрушать изнутри, то всякий поддастся, отступит. Это и будет началом конца для конторки, которую называть совестно.
Инна Никитич недолго раздумывал, как ему предстать перед управляющим срамной конторки:
— Ну вот, допустим, приду я. Скажу, что я эксперт, а я, истинный бог (или богиня) эксперт и есть. Я в Европах учен! А зачем им эксперт? Ну как зачем? Экспертировать, выбирать лучшее, что есть в отечественном посконном вышивании. А зачем им выбирать лучшее? Это-то понятно, чтобы тырить. Хммм, если я скажу “тырить”, пожалуй, не возьмут… А! Улавливать тенденции. Эдак будет плезильнее. Так, а как к ним идти? Без грима узнать могут. Я ж таки герой, меня все знают. Надо переодеться попроще. Ну в девку простую крестьянскую, допустим, куда ж проще. Дела… Борода… Ну а что? У нас что, девок с бородами не бывает? Это что за неравенство и сексизм! Всякая бородатая девка, известно, имеет право… Да какое ж она право имеет?.. А, не важно, авось не спросят. Имеет право и всё. Ходят же у нас мужики без бороды. Не растет и всё тут. Их же никто за это не того. А вот я, допустим, такая девка, что у меня растет! Пусть и меня за то не это.
На том Инна Никитич закончил внутренний монолог, натянул через голову бабий сарафан, подпоясался желтым в коричневый горох поясом и пошел, погруженный в задумчивость.
Так дошел он сам собою до конторки. Открыл дверь. В приемной на диванчике сидела дизайнер фирмы и брала интервью сама у себя:
— Иоанна хоррроший дизайнер? Хоррроший, Иоанна хоррроший! Иоанна ррразрабатывает схемки? Ррразрабатывает! Иоанна хоррроший! А что Иоанна любит делать? Иоанна любит вышивать? Иоанна любит плести из резиночек! Да-да! Плести из рррезиночек!
— Что, простите, милостивая сударыня? Вы дизайнер вышивки и любите плести из резиночек?
— Очень-очень люблю! — оторвалась дизайнер Иоанна от своего интервью.
— Занятненько… Вы об этом покрупнее напишите! — и Инна Никитич пошел дальше.
В следующем кабинете стряпчие обсуждали палитру присланной им разработки.
— Нет! 15 цветов для пейзажа — это много, пожалуй. Это нам в копеечку влетит.
— Да вот и я о том же, Леопольдий! И 13 тоже нормально.
— Но и 13 не сильно дешевле 15ти. Может, все-таки 9?..
— Ну как же — 9…
— Берите два! — посоветовал Инна Никитич.
— Два? — изумились стряпчие.
— Синий для неба — раз. Зеленый для травы — два. И всё. Назовете пейзаж “Безмятежность”. Все в восторге будут. Лаконизм! И экономия!