Стеклянный город - страница 50
- Пусть запутывает, - сказал я, - всё, что я имею - это от него: мой город, моя армия, мои победы, мой Циклус, синяя комната...
- Кубок с рубинами - тоже от него, - напомнила Эрна.
И я умолк. Один этот проклятый кубок перечеркивал всё остальное. Не захотелось никаких побед, никакой власти, никаких свершений, лишь бы всё вернуть назад. Лишь бы этого кровавого дня никогда не было в моей жизни.
Эрна прижалась ко мне.
- Ты простишь меня когда-нибудь?
- Уже простил. Разве ты не видишь? Да и Морох, пожалуй, не виноват. Это мы не умеем толком использовать его силу. Сначала хотим малого, а потом не можем остановиться.
- Может, он и не виноват, но он - зло, Бриан, - настаивала Эрна, - непомерное искушение и зло. Он невозможен здесь. Он раздает великую силу практически в любые руки, без разбора. Представь, что Циклус попал бы к Леонато Фурскому! Это просто счастье, что к тебе!
- Чем я лучше? - усмехнулся я, - ты даже не представляешь, какие у меня были планы!
- Какие? - встревожилась она.
И мне уж самому было непонятно, почему так хотелось завоевать полмира, разрушая чужие города и разоряя деревни, вытаптывая поля и поедая стада?
- Да уже никаких, - вздохнул я, пряча лицо в ее волосах, так мирно пахнущих лесом и травами, - пожить бы с тобой в глуши, в твоей Озерии, в тихом домике на сосновом берегу... больше ничего уже не надо. Но сначала я должен вымолить прощение у Марты, я должен ей всё объяснить. Без этого спокойно жить я не смогу. Синяя комната готова. Как ты думаешь, у меня получится?
- Конечно, - Эрна как ребенка меня погладила, а потом с тревогой прислушалась к шагам в коридоре, - если, ты не попадешься в руки королю!
***********************
************27
Мы сбежали через кухню, пока не начался пир. Она не взяла с собой ничего и даже не оглянулась на дворец. Мягкий золотой закат играл на стенах и окнах домов, причудливо изогнутых и не имеющих острых углов. Каждый дом с его круглыми, овальными или каплевидными окнами напоминал мне какое-нибудь лицо, глядящее на меня то ли прищуренно, то ли удивленно, то ли печально. Каждый дом я помнил и даже не раз видел во сне.
Не было больше на земле такого чудесного, сказочного города! И если это Морох его создавал руками наших мастеров, то я не мог не восхищаться им, как бы он ни был опасен. Я не мог налюбоваться на это Зло! Я твердо решил на этот раз вытрясти из Кира до конца, кто же они на самом деле, эти всемогущие песчинки!
В руки короля мы не попались, Амильо тоже так усиленно готовился к пиру в честь его приезда, что не уследил за своей женой, теперь уж точно бывшей. Я уводил свою Эрну, а до его Анриетты мне не было никакого дела, как, впрочем, и до него самого. Очень горячая у нее была рука, и очень хотелось в каждом безлюдном дворике остановиться и поцеловать ее. Если б не это, дошли бы, наверное, быстрее.
Дома нас ждал Карлос со своим семейством. Обстановка была довольно мирная. Алоиза стряпала ужин, младшие дочери протирали мягкими щетками многочисленные поделки моего дяди, а рыженькая Берта смущенно сидела возле Кира с целой чашей разноцветных стеклянных шариков, которые он разглядывал и потирал пальцами. Увы, свое родное стекло было ему интереснее, чем простая земная девушка. Эрна его, однако, заинтересовала. Он вскочил.
- Герцогиня, вы живы?!
По-моему, он посмотрел на нее с надеждой и, по-моему, вовсе не на то, что она превратит его в песок. Она же оглядывалась с таким ужасом в глазах, как будто в комнате всё еще остались следы крови. Я думал, что она тут впервые, оказалось, нет. Не случайно Карлос так миролюбиво ко мне отнесся.
- Идемте! - сказал он не без гордости, - идемте, я покажу!
И мы увидели наконец его произведение. Синее стекло отличалось от красного, оно было мерцающим и светилось изнутри. Всё полыхало огнем в этой комнате, выложенной правильными, выпуклыми квадратами, и только в орнаменте были использованы шары. Войти в этот огонь никто, естественно, не решился, но восхищение было общим.
- Спасибо, - сказал я Карлосу, - даже если ты меня и ненавидишь.