Стихи 1984 – 2016 - страница 42

из такой, что пока идешь, память переполняется, сбрасывается, шумит.

сколько ног аж по жопу стоптано, да и какими по счету очами смотришь -

а земля внизу все прокручивается, и волей-неволей летишь сквозь вид,

ощущая, что для всех она, сволочь, крутится в разные стороны.

это так же необъяснимо, как и то, что живешь лишь один бесконечный раз,

наблюдая, как горы растут и тают, как дышит вода, заколдованная

быть то небом, то аццкой болотиной, то уставшею парой глаз.

тайна видимо в том, что взаправду и звери, разорвавшие нас на части,

и неумолимые матери, собирающие нас в ту же самую, ветхую, еле стоящую даль,

что и жизнь назад, и беспамятство начинает выглядеть или являться счастьем

типа молодости, которая навсегда.

2008

Думай, но не упорствуй. Ведь вляпавшегося в суть

разрывает на два человека - один светел, ему всех жалко,

а одному горячо и люто, и кого-нибудь главного по лицу

хочется бить и бить металлической палкой.

Жалость тоже несбыточна. Смотри, как из тряских рук -

восковые уродцы, ватные облаки, моря из мятой фольги,

солнце приклеено в верхнем левом, обугливающемся углу.

Ты да я, мы стоим и таем вместе с миром недорогим.

2008

заигравшийся в тайны разучится говорить,

будет знать ужасное, только не сможет вспомнить

слов пугнуть домочадцев деталями, как сгорит

милый край коробком с золотыми жуками сонными.

а без них, деталей, нас фиг напугать концом -

дескать жить будем долго, брат, а уйдем мгновенно.

...лишь у петрова демон сдерет поносить лицо.

да семенова ангел кастрирует автогеном.

2008

алым кленом сгорает, течет золотою ольхою по ветру,

черной сетью цедит ледяные воздушные стрежни

с поредевшими стаями, спит под слежавшимся светом

слепо-желтым адонисом лес, прозерпинушкин садик кромешный.

узелок бы на память, да ниточка быстро скользит,

обжигает ладонь, заалев, прорезает до кости,

острый лучик недолгий от звездочки той, что вблизи -

вряд ли мир: вбитый в черное тусклый серебряный гвоздик.

к маю рвет архетипами: половозрячий амур пропорхнет,

или кама, безумный вьюнок, влепит шиве прямком в ретивое,

и стечет белым пеплом в воздушную реку, где брод

невозможен живому.

2008

слово подброшено в воздух - прозрачный, рычащий силой.

вот он, комок окровавленных перьев, очередь в воскресенье;

вот белка, хвостатый ребенок, бросается с дерева в синий,

кипящий соцветьями воздух, фрактальный хрусталь весенний.

и в материковых снах со стекающим с неба цветом,

выгнуты аурой, переходящей в фугу, минуя припадок,

мы подобны прекрасным жукам, живущим на оба света,

с лимфой, полной теней, с глазами как черная радуга,

как слюдяное окошечко, что красным керосиновым языком

рассказывает забытье с облаками яростными, рычащими

над землею, вполне безжизненной, где не началось ничего

и уже ничего не кончится, пока не померк рассказчик.

вот и эта часть света, браза, становится частью тьмы,

солнце спит у себя в норе, под неровной корою будней -

сплошь ходы да укромы, а пойдешь, как на свет, на смысл -

пропадешь из людей, а точней, там людей не будет.

2008

любовь слепа словно птица с отрезанной головой

словно дерево одетое молнией выжженное на сетчатке

разноцветные гуморы движутся в теле сделавшимся толпой

еле связанных человеков убогих непропечатанных

в голове ни царя ни властей ни престолов ни сил

заметает ли светом стальной паутиной углы одиноких

гулких каменных изб многоярусных нор где висит

самоцветный паук раскаленной слезой восьмиокой

поменяйся с тенями и сказками тихо шурши по углам

пока в центре горит сто какая-то серия вечности или лусия

говорит все равно что альберто и оба идут по углям

безутешно красивые

2008

говорилось же: речь - упражнение в тишине,

наступающей после слов, поющей железным эхом,

тебе нечего мне сказать, и услышать тебя мне не-

чем, как немотою сквозной, слабоумным смехом.

многопалое пламя машет руками внутри земли

под колодезной, воглой, беспамятной темнотою,

нас сотрут вот здесь, а нарисуют уже вдали,

проигравших в деталях, хотя посмотри - не стоит

ни один человек ни любое их множество ни

упоминанья, ни собственной речи в дикой