Стихи 1984 – 2016 - страница 48

а на длинных шумит бесконечный прибойный мусор

голосов перепутанных дат морзянок позиции кораблей

на ослепшей ткани цифры звезды круги помехи

видеоряд все винтажней монохромнее все пропащей

доплясались блин а гроб на колесиках не доехал

видно что-то сломалось я знал что ненастоящее

2010

Все ворчат половицы и дует на лоб зима,

подвывает окно с глаукомою снегопада,

вот проснулась бабочка, а только всего нема -

ни ясного ветра, ни граненого светом сада.

Божий лоскут, душа, навсегда одинокий танец,

открывает глаза - а оглядываюсь уже я:

спи, лимонница, спи, крапивница, безымянница,

сумрачные моли, семиюродные князья.

Зря вы здесь - нет такого времени, да и места

не существует - незачем, не сделано у богов.

Расскажи, обитатель зимы, клок бормочущей шерсти:

ну куда мы проснулись, нет за августом ничего.

2010

дунет в ухо зима - думки съёжатся и почернеют.

кто ты, дерево выбора, замертво пляшущий куст.

где веселые птицы твои, что поют-не-умнеют,

где паучьи дворцы, сумасшедшего воздуха вкус.

сквозь тебя видно небо - увы, чем ясней тем несносней

низкий свет индевелый, железного дерева скрип.

под корнями проснутся то мыши, то пятиполосный

бурундук - пошептаться, о зернышках поговорить.

2010

Маленький город, гниющий цветок - август, сентябрь, тьма.

Словно дерево на ветру, полируй оловянное зеркало рукавами.

Поневоле спросишь - из какого же всё это выпросталось ума,

обползать вокруг солнца на ватных коленках каменных.

Человечек щёлкнет, а следом плюс - деревянный или чугунный,

и опять человечек, плюс, и т.д. - а последний глядит глазами

на разбитые колеи знака равенства, по которым сумма

катится на него из-за края неба всеми божьими именами

(а других и нет), всей бездомной памятью, чьи угольные пласты

вновь поднимаются лесом - не зеленым, огненным, снова целым;

где мы все уже стали зрением, не встречающим темноты:

разумеется, будет свет, а потом разглядим и землю.

2011

божье время прекрасно как темная, обезумевшая вода.

города уходят под воду и светят там в тине и темноте,

с кистеперой любовью в затопленных комнатах, в никогда,

да ожог ядовитой слюной русалочьей догорает, сошел на нет.

вот стоишь на последнем камне, вот-вот лязгнут две синевы,

а захлопнется раковина - так лицо затянется перламутром,

и на глубине в двадцать тысяч дней ты откроешь глаза, как вий -

тихим, бесчеловечным утром.

2011

все вокзалы, все ворота - воздушные ли, водные.

двери в земле, двери в пылающие туннели.

болотища толп, цветущие лилиями ладоней поднятых.

взрыв еще продолжается. оторвались и полетели.

слепота ли слезная, солнечная ли, земляная.

крепче держись, не запамятуй как нас звали

на материке - закрытом ли, вымышленном, не знаю -

на языке оглохшем, еле живом, печальном.

2011

читаешь с ладони ступаешь след в след

бормочешь что выдумал аффтар

на тропах глухих захолустных планет

звериный помет космонавтов

на запертом небе дымится печать

ну да из зеленого сыра

и ангелы здеся скучают летать

хлорозные девы бездырые

молися но мяв весь не дальше себя

не дольше не громче но если

ответят то пишешь что видимо взят

прям в синие небы отвесные

2011

обои будут жухнуть и желтеть

полы скрипеть известка осыпаться

речь утопать в помехах и смотреть

гниющей заживо с казенного матраца

поплачь сестра нам не осилить тьмы

вон вертится опухший черный глобус

нет берегов нет городов где мы

и ни клочка живой земли поставить ногу

ну так пойдешь по воздуху как тать

со всем добром уж сколько получилось

где дикий свет грохочет как вода

сплошь рыбы радуги русалки и ветрила

2011

стемнело разом, словно ангел стрёмный

вдруг подошел и выдавил глаза

мильону человек, потом еще мильону -

потом уже не видел. по пазам

легли зубцы, всё дрогнуло, запели

дымящиеся оси, и земля

под нами сдвинулась, и звезды полетели

по сторонам как окна, когда шлях

бежит через селенье; на телеге

глядит из сена сонная детва

на избы, где шуршат нечеловеки,

а сон, как дым, плывет по головам.

2011

трансабдоминально лабают медляк,

красивая тетенька плачет,

пока ты, реки занесенный кулак,

впадаешь в стоячую чачу;