Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется - страница 34
а сами поднимают нож на брата!
Наш бог — затоптанная в грязь Любовь,
убитый Разум! Ныне, как когда-то,
во имя бога тащим на убой
Любовь и Разум. О, прими, наш боже,
тот дар, что мы слагаем пред тобой!»
И проводник сказал мне: «Это — ложе
сна вечного, заклятой злобы глас,
той темноты, что светом стать не может!»
И, камень взяв, лежавший возле нас,
в церковное он бросил средостенье,
и то же сделать мне он дал наказ.
Загромыхали о стену каменья;
и он топором опоры подрубил —
и повалилось с грохотом строенье,
земля встряслась, все небо мрак покрыл, —
и в третий раз вокруг все загремело.
Я, содрогаясь, спутника спросил:
«Да кто же ты, творишь какое дело?»
Он рек: «Я древоруб, ты видишь сам!
Готовлю путь свободе, правде смело.
Ты хочешь? Я топор тебе свой дам.
Как я служил, служить ты будешь миру!
В том цель твоя и путь лежит твой там!
Пойдешь?» — «Пойду!» И он мне дал секиру.
[1882]
Предостережение
Перевод Н. Асанова
О, не люби меня, родная!
Когда ты ищешь слов красивых,
И клятв, и обещаний лживых,
И пиршеств роскоши и страсти,
Чтоб нервы млели, дух спирало,
Кровь закипала огневая
И сердце ныло, замирало, —
Когда ты в этом видишь счастье,
То не люби меня, родная!
О, не люби меня, родная,
Когда ты хочешь, жить в покое,
Как сад плодовый над рекою,
Детей растить и понемногу,
Спокойно выводить их в люди,
Приданым дочек награждая,
Благословить невест, в дорогу, —
Со мною вряд ли это будет…
Нет, не люби меня, родная!
Борец я, рыбка золотая,
Простой работник твердорукий,
И ждут меня труды и муки,
И бури ждут меня на свете,
И, может быть, ладья потонет,
В которой плыть нам, жизнь встречая…
Но если страх тебя не тронет
И можешь взять ты весла эти, —
Тогда люби меня, родная!
Накусано 10 ноября 1883 г.
Подгорье зимой
Перевод Н. Брауна
«Подгорье родное, любовь ты моя!
Под снежной густой пеленою,
Как будто красавица мертвая, ты
Лежишь, не дыша, предо мною.
Все небо покрылось туманом густым,
Туманом насупились горы,
И речка под снегом уснула, и лес
Былые забыл разговоры.
Морозом трескучим сковало тебя,
Тяжелыми льдами прижало.
В глубоких сугробах заглохло село,
Как будто в нем жизни не стало.
Лишь месяц на землю глядит сквозь туман,
Как факел горит похоронный,
И волка голодного слышится вой,
Как плакальщиц горькие стоны.
Так что ж, неужели здесь вымерла жизнь
И жадно в борьбу не вступает
Со смертью всесильной, с туманом густым,
Ужели ты вправду спишь сном гробовым,
Подгорье, земля дорогая?»
Так думал я ночью, дорогой глухой,
К далекой стремился я цели,
И фыркали кони, и в твердом снегу
Полозья, как змеи, шипели.
Долина Подгорья казалась кладбищем,
Широким и мертвым простором, —
В морозе, в тумане ни крыл, ни приюта
Для мысли, для сердца, для взора.
Закутался я в немудрящий кожух,
И мысли безрадостны были —
О крае, о людях, — туман и мороз
Тоску на меня наводили.
Я думал, о тьме, что по селам царит,
О жизни голодной и бедной,
О детях больных, что тут сотнями мрут,
О горе людей — беспросветном.
Я думал о тысяче пьявок людских,
Что люд истязают и душат,
О тысяче кривд, и неправд, и обид,
Что рвут и грязнят его душу.
Я думал — ну как из-под этого льда
И мыслям и духу подняться?
И как же народным порывам живым
Вот в этом аду разгораться?
Полозья шипели, как змеи, в снегу,
И кони копытами били
И снегом швыряли. Я жался и мерз,
И тяжкие думы томили.
Декабрь 1885
Майская элегия
Перевод Н. Заболоцкого
Ты меня мучишь, весна! Рассыпаешься блестками солнца,
Теплым дыханьем поишь, манишь в простор голубой!
Легкие шарики туч погоняя по ясному небу,
Шелковой пряжей из них дождик струишь на поля.
Горсточку серой земли ты подбросишь, играя, на воздух —
В воздухе вмиг из нее птичья рассыплется трель.
Кряком своих журавлей ты наводишь сердечную смуту,
Сон о привольных краях — счастье далеком моем.
Ты лебединым крылом поднимаешь хрустальные волны —
Слышу их радостный плеск в далях лазурной реки.
Вижу, как чайкою ты над глубокой трепещешь водою,
Как над широким Днестром гнешься упругой лозой.
Ты меня мучишь, весна! Миллионами красок и линий,
Всем своим видом кричишь: воля, движение, жизнь!
Словно былинку, меня увлекаешь ты в эту стремнину,
Новые чувства родишь в сердце увядшем моем.