Странная фотография - страница 49

Сеня послушно кивнула и уронила голову на подушку. Температура у нее, похоже, на самом деле здорово поднялась. Проша сидел на краю кровати, положив лапу на её пылающий лоб, фырчал, сопел, чмокал губами, подскакивал… и наконец с победным воплем так подскочил, что Сеня от испуга шарахнулась в сторону и здорово приложилась лбом об стенку.

— Нашел! Ура, Сененыш! Ты не тушуйся, прорвемся, всех гадов прогнатых и прочих подавим!

— Правда, Прош? Ты не придумываешь?

— Не пойму только, как мне раньше это в голову не пришло — это ж самый простой и известный способ! Правда, я все думал, Тарас мне простит и сам одумается, думал все добром разрешить…

— Ох, Прош, индюк тоже думал… Ну, извини, извини, — Сеня поспешила загладить свою оплошность — домовой весь встопорщился от этих слов про индюка, даже шерсть на нем потемнела… — Говори скорей про свой способ, а то мы и так уже уйму времени потеряли.

— Способ такой: надо найти плакун-траву. От неё любая нечисть морду воротит и с воем улетает прочь. И от клада можно нечисть отогнать плакун-травой, и от жертвы, на которую нечисть нацелилась… в общем, бесы жутко её боятся. А мы, домовые, в особенности. Так что… ну, в общем, сама понимаешь, я неправду тебе сказал: помнил я все время про способ этот, только травы боялся.

— А как же быть? Она и тебе навредить может?

— Еще как может! Это растение всех нечистиков в страх приводит. Что ж поделать, рискну! Я ж, как никак, чистым был и совсем недавно… Эх, недолго музыка играла! Н-да.

И домовой опять пригорюнился. Сеня, как могла, его утешала, по головке гладила и говорила, что если Проша этот вредный узел развяжет и грех свой исправит, его опять чистым сделают.

— Да нет, Сенчик, видать, не дорос я до чистого… — сетовал Проша. Силенок на это у меня не хватает, а дури голове много… Ладно, чего там, пойду-ка плакун искать. Его корень копают в Иванову ночь, а потом в церкви в алтаре тайком заговор над ним произносят. Так что теперь в октябре я травы на найду, придется по знакомым колдунам поспрашивать, есть у меня в Москве пара таких. Да, чтоб ты не скучала… не хотел говорить, но скажу надо же мне моего Сененка порадовать. С протечкой стояка — это я постарался, я потоп учинил!

— Ой, ну нечего сказать — порадовал! — ахнула Сеня.

— Так я ж это не спроста учинил, а с умыслом! Чтоб, значит, на новом месте новую жизнь начинать! Ага… Да, а ещё наверху у соседей ваших крыша протекает, в фундаменте трещина и стена поехала… видела в ней щель змеится?

— Видела…

— Ну вот! — с самым довольным видом сообщил домовой. — Так что готовьтесь к переезду — дом ваш уже аварийным признали, через недельку-другую его выселять начнут. Поедешь в новый дом, Колечка! Чистенький, новенький, весь блестит! Это я для вас расстарался… Ну все, ты это дело пока переваривай, а мне за травой в город надо. Покедова!

И немыслимый Проша, чмокнув Сеню в нос на прощанье, фыркнул гнусаво и исчез без следа.

Нет, от всего этого просто свихнуться можно! Сеня посидела с минуту молча, потом тряхнула головой и решительно поднялась. Какая-то важная мысль стучалась к ней, будто птенец, который вот-вот проклюнется из скорлупы, но ему ещё не хватает сил, чтобы её раскокать!

— Так, ладненько — проговорила вслух Сеня, прикладывая руку ко лбу. Температура кажется спала. Проша сказал, она от волненья, значит пора кончать истерить и делом заняться.

Она вышла из комнаты и заглянула на кухню — никого… Бабушка задремала, дед подле неё пригрелся под пледом в кресле-качалке и что-то читал. Родители? Она тихонько к ним постучалась и осторожно приотворила дверь в комнату. Спят! Вот и хорошо…

На цыпочках, стараясь никого не разбудить, Сеня прокралась в гостиную и уселась у телефона. Она должна караулить тут до тех пор, пока эти гады не позвонят. А они позвонят, куда денутся?! И она передаст им пленку.

Папу «заклинило», он не пойдет на попятный, мама не хочет его подставлять и просит Бога о помощи… но она-то, Сеня, на что? Она и сделает так, чтобы их оставили в покое, а иначе… нет, об этом лучше не думать. Только бы ей не помешали и не отогнали от телефона…