Сыграем в поддавки, дорогая - страница 7

Расплатившись с таксистом, я подошел к привратнику. Получив монету за информацию, он был очень любезен и проводил меня до двери мисс Лэннарт.

Дверь она мне открыла сама. До чего же хороша, сучка! Даже обидно как-то, что Господь Бог выдает такую оболочку самым низким тварям.

— Привет, Шарлотта, — как ни в чем, ни бывало, сказал я.

— О-о, вот сюрприз! Мистер Токсби, вы ли это? Как вы узнали мой адрес? Да проходите же!

— Помните наш разговор в поезде, Шарлотта? — спросил я, снимая пальто и шляпу. — Вы сказали, что я не похож на коммерсанта или что-то в этом роде? Так вот, ради вас мне пришлось пойти на преступление и дать одному типу взятку. Взятка — и ваш адрес у меня в кармане. Я — настоящий коммерсант, дорогая мисс.

— Такая предусмотрительность делает вам честь, мистер Токсби, — заметила она. — В этой фирме — «Болты и Гайки» — все сотрудники такие ловкие парни? Не хотите ли выпить?

Как я мог не согласиться? Комната была такая же красивая, как и хозяйка, пылал камин, шторы опущены, было тепло и уютно; в воздухе висел запах дорогих духов.

— Прошу вас, — она поставила передо мной бокал и улыбнулась. — О чем это вы задумались?

— Да так… — я тоже улыбнулся. — Всякое… Скажи лучше, сучка: и зачем ты только влезла в это дело? Чего тебе не хватало?

— Вы соображаете, где находитесь и с кем говорите, мистер Токсби? — ее голос был полон королевского высокомерия, а глаза блистали праведным гневом. Эта бестия играла свою роль так, что я было подумал, что ошибся дверью и попал в спальню английской принцессы. Но через секунду я расхохотался.

— Ах ты, гадина! Я знаю, где нахожусь и с кем разговариваю, и сейчас объясню это тебе, а если будешь непонятлива, то мне придется сделать тебе больно…

— Это уж слишком. Я вызову полицию — Шарлотта потянулась к телефону.

— Полиция перед тобой, милая. Я — Кошен, Лемюэль X. Кошен из Федерального Бюро Расследований, что тебе должно быть хорошо известно. Думаю, что тебе известно и то, что я прибыл сюда по следу Уиттекера из самого Канзас-Сити. Только последний идиот мог подумать, что за твоими заигрываниями со мной ничего не стоит. С чего бы вдруг такой интерес?

Шарлотта живописно откинулась на спинку дивана и заложила руки за голову.

— Боже, как интересно, а я думала, что такое бывает только в кино, — прошептала она, а затем объявила: — Я полагаю, мистер Токсби, вам непременно нужно попробовать себя именно в этом жанре.

На ее выпад я не обратил ни малейшего внимания и продолжал:

— Слушай, детка, дальше. На полпути к острову я поручил твоему дружку, радисту Мандерсу, отправить депешу о моем прибытии мистеру Херрику в Скотленд-Ярд. Только тут не поручусь: или он не отправил ее вовсе, или же дал ложную, где указал, что я буду в Саутхемптоне тремя-четырьмя днями позже. Милейший мистер Херрик был введен вашей шайкой в заблуждение. Ну, а мне была вручена липа, что в Лондоне меня с почетом встретит некто Грант, сотрудник Управления. Да еще и с издевкой: дескать, «привет мистеру Токсби», это я уже потом понял. Дальше — больше. Вы решили, что не можете жить без моих документов и бумаг и подсунули тебя — любительницу прогулок под луной. Это опять же дело рук Мандерса, ибо он, и никто другой, сообщил мне о твоем намерении продолжить пароходное знакомство. А спровоцировать прыжок за тобой в воду и в это время пошарить по карманам брошенного пальто — дело техники. И, конечно, пока я барахтался с тобой, а потом сушился, пока ехал в Лондон, он десять раз мог позвонить своим дружкам-приятелям, чтобы они встретили меня должным образом. Один из этих сукиных детей, назвавшийся Грантом, и встретил меня на вокзале Ватерлоо. Встретил и тут же свалял дурака. Он даже не спросил у меня документы, так как уже знал, что их у меня нет и быть не может. Вместо этого он стал совать какую-то фотографию, будто последний деревенский «бобби», а не мастер своего дела — сержант из Ярда. Он даже не соизволил поинтересоваться, почему я приехал на другом поезде. Не спросил, потому что опять-таки знал, что на первый поезд из-за водных процедур я опоздал. Все это, как сама понимаешь, не было оставлено без внимания. Потом продолжал морочить мне голову, то ссылаясь на отсутствие Херрика, который лишь один в курсе моих дел, то запиской от какой-то дамы из Хамстеда и прозрачно намекал, что именно она и приворожила этого балбеса Уиттекера. Этот козел хотел обвести меня вокруг пальца, но и ребенку яснее ясного, что сия с позволения сказать дама — это ты.