Табула раса - страница 4
— Не дождешься, — беззаботно ответила она, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. — Скоро мы будем в Асгарде, так что это тебе впору реветь. Не стать тебе героем, трагическую смерть которого в песнях будут восхвалять потомки.
Фандрал хмыкнул и опустился на подушку.
— Не поверишь, но не особо и хотелось.
***
Часы сборов показались Сиф бесконечно долгими. Ловить на себе тяжелые взгляды было до ужаса неприятно. Может, Хогун и объяснил воинам обстоятельства, но ей легче от этого не стало. По факту — это предательство, предательство веры тех, кто отправился сюда за ними пару месяцев назад.
Шепотки об их побеге быстро распространились по лагерю. К закату только ленивый об этом не судачил. Вир осуждающе смотрел в их сторону, когда Сиф перехватила в районе груди Фандрала и направилась к выходу из поселка.
— Ты правда считаешь это разумным решением? — язвительно прошипел он ей на ухо и сместил руку гораздо ниже талии.
— Это ты о нашем вынужденном путешествии или о твоей попытке лишиться руки?
— Признаться, даже не знаю, что тебе на это ответить, моя леди, — Фандрал окинул ее задумчивым взглядом, но руку убрал. — Ванам и Хениру это не очень понравится, дражайшая.
— Им все не нравится, любезный. А больше всего не понравится умереть здесь, когда обещанная помощь не придет.
Взбираться на пригорок по мокрым камням было сложнее обычного, особенно когда один упрямец решил, что сам сможет одолеть такое ничтожное препятствие. Она едва успела поймать Фандрала за рукав. «Героя» от подзатыльника спасло только положение умирающего, о чем Сиф не преминула ему напомнить.
Мир постепенно погружался во мрак. В лагере уже сменился караул, и маги воссоздали защитный купол. Фандрал не стал спорить, когда узнал, сколько воинов осталось на попечении Хогуна с Вольштаггом. Судя по донесениям следопытов, армия разбойников превышает их по численности в несколько десятков. Сто девять ванов и пятьдесят семь асов вряд ли выстоят в следующем бою. А если и смогут, то это будет самое настоящее чудо.
Фандрал подошел к валуну и едва удержался от того, чтобы не упасть: дорога далась ему тяжело. Если бы не рыскавшие вокруг темные, им не пришлось бы так далеко идти, но нельзя было позволить разбойникам узнать, где их лагерь. По его бледному лицу стекал пот, и от Сиф не укрылось то, как он едва не упал, когда попытался встать. Фандрал плюнул на свои тщетные попытки и крикнул что было сил:
— Хеймдалль! Верни нас домой!
Поднялся сильный ветер. Мгновение — и из набежавших облаков вырвался слепяще-белый луч — предвестник открытия портала.
— Что же, леди вперед, — Фандрал галантно поклонился, поднялся с камня и направился к ней.
Еще пару дней — и они вместе с подмогой вернутся в Ванахейм. Еще пару дней, и, возможно, этот ужас закончится.
Она выдохнула и шагнула в луч Радужного моста.
Перед глазами замелькали разноцветные картинки. Золотой пол обители Стража, странные руны на стенах. Голоса…
Голоса?
Сиф повернулась к спорщикам. Рядом с мужчиной в алом плаще — сердце в груди болезненно сжалось, — валялся предмет, похожий на маску. Хеймдалль стоял рядом со скованным по рукам Локи. Страж обернулся к ней и впервые на ее памяти дружелюбно улыбнулся.
— Справишься? А вот и посмотрим, — Хеймдалль вырвал из рук Тора тессеракт и открыл крышку.
Синий свет озарил обитель. И последнее, что Сиф запомнила перед тем, как голову пронзила невыносимая боль, так это то, как Тор и Страж миров растворились в воздухе и оставили удивленно глядящего на нее виновника всех бед в Иггдрассиле.
Комментарий к Глава 1. — Пепелище
Hans Zimmer and James Newton Howard — Corynorhinus
========== Глава 2. — Потускневшее золото ==========
Тихо шелестел ветер. Сиф распрямилась, откинула волосы и сжала в кулаки дрожащие руки.
Оранжевые листья кружились над землей. Закатные краски постепенно сменялись сумеречными. Оборачиваться не хотелось, как и думать о том, что с ней будет, если ее найдут. Даже не так: не «если», а «когда». Скрываться бессмысленно, и убегать было не лучшей идеей. Она поправила ненавистное платье и опустилась на траву. Сильно билось сердце, щеку саднило от удара. Сиф со злостью утерла разбитую губу тыльной стороной правой руки. Счесанные костяшки отдавали тупой болью.