Так дорог моему сердцу - страница 24

— Доктор Хансон, — сказала она, еле дыша, — сколько бы вы не получили за эту операцию, мы всегда будем у вас в долгу — ничем мы не сможем отплатить вам!

Глаза были огромными на бледном лице, и он чувствовал напряжение пальцев и эмоции, которые она испытывала. Он мягко сказал:

— Не думаю, что сегодня следует обсуждать вопрос оплаты. Если мы вообще их будем обсуждать! Вместо этого я хочу, чтобы вы успокоились и на время забыли обо всем.

— Вдруг он привлек ее к себе, прижимая голову девушки к своему плечу. — Ну-ка, закройте глаза и ни о чем не думайте! Или, думайте только о приятных вещах…

Вирджиния могла слышать биение его сердца и ей показалось, что у него был замечательно сильный и спокойный ритм, в сравнении с ее собственным панически и внезапно убыстряющимся пульсом. Он приказал ей думать спокойно — если ей вообще нужно о чем-то думать! Но каждое трепетавшее чувство, которым она обладала, отзывалось на это неожиданное, близкое соприкосновение с ним, и ее охватила какая-то возбужденная дрожь, которая вытеснила все мысли о Лизе.

— Если к концу недели, — сказал он ей, — у вашей сестры все будет в порядке — в чем я определенно уверен — тогда мы с вами выберемся куда-нибудь, чтобы провести день вместе. Вам бы хотелось этого? День в горах, если погода будет хорошая; и я покажу вам кое-что, чего вы никогда не увидите в Англии. Я подарю вам небольшую картину своей страны, чтобы вы могли увезти ее с собой — мысленную картину, которую вы сможете потом рассматривать и которая будет напоминать вам о поездке. Что скажете?

— Я… Я с удовольствием, — ответила она, пытаясь усмирить бешеные скачки пульса и всем сердцем желая спросить, что подумает Карла Спенглер, узнав об этом. Она поступит мудро, если откажется. Но не хватило духа! — С удовольствием, — повторила она, вдыхая слабый запах сигаретного дыма и крема для бритья, который витал вокруг него.

— Хорошо! — тихо воскликнул он. — Значит, вы оставите воскресенье свободным для меня, и если кто-то еще — скажем, месье Мэддисон — попросит вас уделить этот день ему, у вас будет наготове вежливый отказ? Это понятно?

— Конечно, — ей нестерпимо захотелось уткнуться лицом в его шею и просто стоять так, не шевелясь, с закрытыми глазами, зная, что впереди у них еще несколько часов езды, а не считанные минуты. И эти минуты прошли.

Когда они подъехали к вилле мадам д’Овернь, он помог ей выйти из машины, а потом настоял на том, чтобы проводить ее через сад и вверх по лестнице на встроенную веранду. Франци, которая не спала, дожидаясь Вирджинию, открыла дверь для нее. Доктор вежливо попросил ее отнести горячее молоко к Вирджинии в комнату и оказать ей необходимые услуги.

Но Вирджиния настаивала на том, что она совсем не просит горячего молока и что Франци должна немедленно отправляться спать. Она была полна извинений за то, что заставила ее так долго ждать.

— Не отменяйте моих приказаний, — сказал Леон Хансон, странно глядя в широко раскрытые серые глаза Вирджинии. — Франци не только отнесет молоко в вашу комнату, но вы его выпьете!

Франци исчезла из прихожей, а он взял Вирджинию за руку и, после минутного колебания, поднес ее к губам.

— Спокойной ночи, моя маленькая девочка!

У Вирджинии на миг замерло сердце.

— Спокойной ночи, — прошептала она, — и спасибо за все!..

Прошло несколько дней и Лиза смогла уже сидеть в кровати, принимать посетителей, а к концу недели ей было позволено сидеть на веранде.

Ее рука была все еще забинтована, но она уже выглядела совсем по-другому: глаза ярко светились, щеки покрылись румянцем, и вид у нее был такой оптимистичный, что Вирджиния могла только надеяться на лучшее и с жаром верить в то, что на этой стадии ей не станет хуже.

Не то чтобы Лиза много разговаривала о своем будущем. Она казалась совершенно довольной настоящим, особенно, когда рядом с ней сидел Клайв Мэддисон и развлекал ее своим веселым разговором. Сестры уже начали подсмеиваться над ним, потому что он так часто бывал в клинике.

— Видимо, он просто влюбился в клинику, — говорили они!

И он никогда не появлялся в палате Лизы без груды цветов и шоколадных конфет и еще многого другого, что, как ему казалось, могло бы ей понравиться. Когда она запротестовала, так как знала, что он должен зарабатывать себе на жизнь, он добродушно сообщал ей, что деньги должны тратиться. На что лучшее он может потратить свои деньги, как не на будущую концертную пианистку?