Татаро-монголы в Азии и Европе - страница 21

Интересна эволюция курилтая. Курилтай обычно созывался перед началом военных действий, а также в связи с важными событиями. Когда Чингис, например, готовился напасть на найманское ханство, он созвал курилтай. Некоторые возражали против похода, ссылаясь на то, что «наши кони худы»[132]. Однако хан отверг эти соображения, предпочитая немедленные действия.

На курилтае возводились на трон очередные ханы из рода Чингиса, называвшегося «Алтай уруг» («Золотой род»). «Власть рода Чингис-хана над его улусом… выражается в том, что один из его родичей altan urug (urux)a, становится императором, ханом, повелевающим всей империей, избираемым на совете всех родичей (xuriltai — xuraltai)»[133].

Итак, на вершине иерархической лестницы сидел Чингис-хан с его родовичами. Право на трон великого хана переходило к его прямым потомкам. Чингис-хан был полновластным императором, единоличным вершителем всех важнейших государственных дел.

Как отмечалось выше, в военно-административных единицах — владениях нойонов араты-воины подвергались жестокой эксплуатации со стороны феодалов. Персидский историк Джувейни писал: «Какая армия на всей земле может равняться монгольской армии? Это армия, созданная по образцу крестьянской армии… безропотно выполняющая все, что возлагается на нее, являются ли это гувчур, случайные налоги… снабжение или же содержание почтовых станций (яманов)»[134]. Даже тогда, когда воины находились в походах, с их семей взыскивали такие же повинности[135].

Чингис-хан, как известно, был великим полководцем. Его стратегическое и тактическое искусство в сочетании с гибкой политикой было одним из важных факторов успехов как в объединении единокровных племен, так и в покорении других стран. Железная дисциплина в чингисовых войсках поддерживалась под страхом казни за малейшие нарушения. Жажда военной добычи со стороны военачальников-феодалов всегда учитывалась Чингисом. Накануне решающего сражения с татарами он говорил своим полководцам: «Если мы потесним неприятеля, не задерживаться у добычи. Ведь после окончательного разгрома добыча эта от нас не уйдет… В случае же отступления все мы обязаны немедленно возвращаться в строй и занимать прежнее место. Голову с плеч долой тому, кто не вернется в строй и не займет своего первоначального места»[136]. С тактической точки зрения такое предписание имело большое значение, ибо оно предупреждало беспорядочное отступление.

Каждая битва требовала организационной подготовки войск и предварительного зондирования позиций противника. «Походу монголов предшествовал общий сейм, курилтай, составляющийся из принцев крови и главных военачальников; на нем устанавливали все, что касалось формирования армии»[137] — писал французский историк Д'Оссон. В «Монгол-ун ниуча тобча'ан» в некоторых местах говорится, что Чингис-хан, прежде чем напасть на противника, стремился заполучить детальную информацию о его положении. Так, при покорении «лесных» племен Чингис-хан послал туда специального гонца с целью разведки[138]. Прежде чем начать войну, монголы «обстоятельно узнавали о внутреннем состоянии государства, на которое намерены были напасть»[139].

Монгольская конница отличалась быстротой и выносливостью. Нападение на неприятеля производилось внезапно, с разных сторон. «Большая армия монголов охранялась арьергардом и боковыми отрядами»[140]. «Монголы начинают сражаться со всех сторон… окружают врагов и замыкают в середине»[141]. Монгольские воины прославились далеко за пределами Монголии. Монгольские воины «повелителю своему очень послушны, в труде и лишениях они выносливы более, нежели кто-либо»[142], — отметил Марко Поло. Армянские источники свидетельствуют о монгольских воинах: «Как езда не утомляла их коней, так и сами они не уставали собирать добычу»[143].

Успех монгольского оружия в завоевательных походах объяснялся не только четкой организацией военного дела у монголов, но и рядом других важных факторов, как, например, отсутствием политического единства в странах, на которые нападала армия Чингис-хана и его преемников. Солидаризуясь с Л. Гартом, писавшим, что «по масштабу и искусству, по внезапности и подвижности, по применению стратегии и тактики охвата проведенные монголами кампании не имеют себе равных в истории», Дж. Неру отмечал, что «Чингис-хан, несомненно, был одним из величайших, если не самым великим полководцем в мире»