Театр для крепостной актрисы - страница 8
И сила эта называется любовью.
Между тем время идет. Из-за границы в Москву, на Никольскую, регулярно приходят письма. Побывав во всех столицах Европы, молодой граф пришел к выводу, что наиболее ему по сердцу Париж с его кипучей культурной жизнью.
Николай Петрович берет уроки игры на виолончели и делает немалые успехи. Этот инструмент останется любимым на всю жизнь. Граф обычно садился с виолончелью среди крепостных музыкантов своего оркестра, чтобы аккомпанировать «звезде» шереметевского театра Прасковье Ивановне Жемчуговой.
А пока в письмах он упорно выспрашивает у батюшки, как обстоят театральные дела в Кускове. Теперь граф уже может рассуждать об этом вполне профессионально — вот что значат тесные знакомства, которые свел он в Париже со знатоками подмостков, композиторами, балетмейстерами, художниками. Ах, какими простенькими и наивными кажутся ему из парижского далека кусковские постановки, какими неискушенными — домашние актеры и актерки! И Николай Петрович советует отцу, чтб из европейских новшеств стоит позаимствовать. Петр Борисович чувствовал: сыну не терпится вернуться и самому взяться за дело.
Наступил 1773 год. И вот Кусково огласилось радостной вестью: со дня на день надо ждать молодого барина. В девичьей и во флигеле, где размещалась женская часть театральной труппы, эта новость обсуждалась живее, чем где бы то ни было.
Никто — смешно сказать! — не мог строить никаких личных планов в отношении кусковского принца, но самого факта его появления в этих краях хватало, чтобы неясные предчувствия, сохраненные в тайне от самых сердечных подружек, будоражили молодую кровь и укорачивали ночной сон.
Николай Петрович, как и ожидалось, за время четырехлетнего отсутствия стал куда как пригож. И то сказать: уехал юношей, приехал молодым мужчиной. Среднего роста, ладно сложенный, Шереметев-младший, по воспоминаниям своего врача, отличался отменной ловкостью, быстротой в движениях и исключительно обаятельной белозубой улыбкой.
Вся женская часть Кускова, помня рассказы бабушек, твердо знала, что, передохнув после скитаний и не менее утомительных торжеств по случаю счастливого возвращения, молодой граф выберет себе фаворитку среди театральных пастушек. Дело было обыкновенное, привычное, но оттого не менее волнующее.
Принято считать, что для крепостной актрисы сделаться «полюбовницей» барина оказывалось равнозначным чуть ли не смертному приговору. Однако жизнь и притязания человеческие многообразны и не приводятся к общему знаменателю: далеко не все удостоенные «вниманием» своих господ почитали себя жертвами. Все зависело от обстоятельств.
Знаменитая актриса Елизавета Сандунова, чтоб избегнуть гарема графа Безбородко и соединиться с любимым человеком, действительно решилась на смелый шаг. Прямо во время представления бросилась к ногам присутствовавшей в театре императрицы. Та пришла на помощь влюбленным, они поженились и жили счастливо, что, впрочем, впоследствии не помешало их громкому и скандальному бракоразводному процессу.
Для других связь с барином означала отнюдь не печальный поворот судьбы и казалась куда предпочтительнее беспросветной жизни в курной избе под гнетом тяжелой крестьянской работы и пьяницы мужа.
Женская доля низших слоев общества всегда отличалась такой изнурительностью, что трудно сказать, какую из двух напастей — семейный произвол или «грех» с барином — следовало считать истинным проклятьем.
Нередко любовная связь с дворянином-богачом придавала крепостной иной социальный статус: далеко не все «барские пастушки» возвращались восвояси, на скотный двор или в курятник. Внебрачные же дети с полублагородной кровью и вовсе ставили мать, вчерашнюю крепостную наложницу, на более высокую ступень.
...Все происходило по давнему обычаю и в Кускове. Николай Петрович по возвращении вовсю отводил душу на охоте, с удовольствием занимался лошадьми, театром и хорошенькими крепостными актрисами, хотя по природе своей он не относился к тем, кого называют «завзятыми женолюбами».
Правда, в старых книгах можно прочитать, что он бросал- таки платок, дабы понравившаяся девушка вернула его в графской опочивальне. Неизвестно, откуда взялись эти сведения, — Николай Петрович был уже человеком истинно европейского воспитания и едва ли имел замашки восточных владык. Но он действительно одарил вниманием нескольких кусковских танцовщиц, пока место в графской спальне довольно надолго не заняла певица Анна Изумрудова.