Темная вода - страница 35

— Грэйсон — мой ученик, — в голосе Дария слышалась печаль. — И я сознаю всю меру своей ответственности, Дункан. В том, к чему всё пришло, есть и немалая доля моей вины.

Дункан покачал головой.

— Нет, Дарий. Не ты вкладывал оружие в его руки. Не ты направлял его на невинных людей. Грэйсон вполне в состоянии сам нести ответственность за свои действия.

Дарий вздохнул и поставил на стол наполовину опустевшую чашку.

— Его душа отравлена ненавистью и жаждой мести. Я так и не сумел найти нужные слова, чтобы достучаться до него.

— Он убийца, — жёстко сказал Дункан.

Дарий прикусил губу, но потом неохотно согласился:

— Да.

— И он не остановится ни перед чем, чтобы убить тебя.

— Да, — с еще большей неохотой подтвердил Дарий. — Но дело не во мне, ты же помнишь. Я прошу тебя защитить моего друга. Он смертный и ничего не знает о нас. Но он делает очень важное для миротворческих целей дело. И… к сожалению, он не слишком-то бережет себя. Нельзя, чтобы Грэйсон навредил ему.

Дункан кивнул.

— Сделаю всё, что в моих силах.

Дарий низко склонил голову.

— Спасибо тебе, друг мой.

Друг Дария на первый взгляд казался человеком невзрачным и скучным. Но когда он начинал говорить — преображался. В нем появлялись сила, уверенность… и он передавал их другим, заряжая людей вокруг своими эмоциями и, главное, идеями. К сожалению, с Грэйсоном это не работало.

Дункану удалось предотвратить несколько покушений, но было совершенно ясно, что Грэйсон на этом не остановится. Впрочем, Дункану удалось привлечь его внимание — а там, возможно, выйдет и полностью переключить убийц на себя? Всё же, как ни крути, у тренированного Бессмертного шансов уцелеть больше, чем у немолодого смертного пацифиста.

— Оставь его в покое, — сказал Дункан Грэйсону, столкнувшись с ним практически у выхода.

Грэйсон выразительно приподнял бровь.

— Дарий прекрасно знает, что для этого нужно сделать.

— Я не позволю тебе убить его!

— Убить? — слегка удивился Грэйсон. — Он так думает? А впрочем, пусть.

— Просто поговорить, — фыркнул Дункан, — можно и на святой земле.

Грэйсон рассмеялся.

— О нет. Просто поговорить мне будет недостаточно. Да и надоели уже, честно говоря, все эти душеспасительные беседы.

— Забудь, — в голосе Дункана отчетливо слышался металл. — Я не позволю тебе его тронуть.

— Ты? — Грэйсон слегка прищурился. — А знаешь, Маклауд, у меня к тебе встречное предложение. Присоединяйся. Поработаешь на меня сотню-другую лет… зато, обещаю, станешь сильнее.

Впрочем, ответ был известен обоим еще до того, как прозвучал.

— Нет.

И Грэйсон не сдержал усмешки от читавшегося за одним коротким словом негодования.

— Пусть так, — согласился он. — Ты свой выбор сделал.

— Как и ты, — оставил последнее слово за собой Дункан.

Грэйсон кивнул — и обнажил меч.

Он оказался серьёзным противником — опаснее всех, с кем Дункан сталкивался до того. И сильным — уже с первых мгновений боя стало ясно, что Дункан с трудом сдерживает натиск Грэйсона. Перейти от глухой обороны к нападению оказалось и вовсе немыслимым. Дункан и без того уже несколько раз пропустил удар. Впрочем… Грэйсон слегка приоткрылся слева. Это могло быть ловушкой — хотя зачем? Грэйсон уверенно одерживал верх. Но могло оказаться и шансом для Дункана. Единственным, вероятно.

Дункан рискнул…

Яркой вспышкой мелькнул фламберг Грэйсона.

… и проиграл.

Грэйсон стоял, скрестив руки на груди и прижавшись спиной к церковной ограде. Он не пошевелился даже когда ощутил Зов.

— Дункан? — обеспокоенно позвал Дарий.

— И он тоже, — хмыкнул в ответ Грэйсон. — Возможно.

Дарий быстро приблизился к ограде и провел по ней рукой. Там, по ту сторону, замер, подняв глаза к ночному небу, Грэйсон, а рядом с ним безвольно лежало тело Дункана. К счастью, не обезглавленное. Но… надолго ли?

— Зачем? — с болью в голосе спросил Дарий.

— Этот вопрос я каждый раз задаю тебе — и до сих пор не получил ответа.

— Чего ты хочешь?

— Того же, что и раньше.

Дарий опустился на одно колено и коснулся ограды на уровне лежащего Дункана.

— Заметь, Маклауда втравил в это ты, — не оборачиваясь, проговорил Грэйсон. — Но с его смертью всё это не закончится, ты же понимаешь?