Тени и отзвуки времени - страница 55
Нгуен промолчал.
— Послушай, Нгуен, — снова заговорил Суан, написал ли ты за последнее время какую-нибудь вещь, чтоб тебя самого бы порадовала? Я что-то давно не вижу в печати твоего имени.
Нгуен покачал головой и протянул другу влажную от пота руку. Рука Суана была сухой и прохладной. Проводив Нгуена до двери, Суан долго глядел ему вслед. Тот шагал усталой неверной походкой и на перекрестке едва не угодил под грузовик с мусором.
В типографии метранпаж протянул Нгуену конверт:
— Вам, господин Нгуен, пришло письмо еще на прошлой неделе. Но у нас не оказалось вашего постоянного адреса, пришлось придержать его для вас.
Нгуен разорвал конверт и вынул сложенный вчетверо листок.
«Дорогой папа!
Меня переводят в старший отряд скаутов. Послезавтра будет торжественное посвящение. Наш начальник приглашает вас с мамой к нам на праздник. Мама сказала, чтоб я написал тебе и попросил приехать, потому что одна, без тебя, она на праздник не пойдет. Приезжай, папа, обязательно.
Мы все ведем себя хорошо. Кхюйен ходит в школу. Тыонг — тоже, но только учительница наказала ее, потому что она опоздала на урок. А Тыонг потом долго плакала.
Знаешь, мой старый берет уже не годится, такие носят только в младшем отряде. А я теперь в старшем, и нам нужны желтые шляпы с широкими полями. Папа, когда будешь покупать мне желтую шляпу, не забудь, у меня голова сорок восьмого размера».
Внизу стояла подпись «Твой сын», за нею следовал постскриптум:
«Вчера Винь разбила бутылку с чернилами, и они вылились на мамино шелковое платье. Мама сначала выпорола ее, даже розгу сломала, а потом мама и Винь долго плакали. Мама сказала, что тебя все время нет дома, и поэтому дети совсем от рук отбились… Да, знаешь, папа, мой скворец улетел навсегда, и мне теперь не с кем даже поиграть. И еще, мама расколола всех наших глиняных свинок-копилок, взяла монетки и купила малышке молока. Дедушка уехал в Хюэ месяц назад и еще не вернулся. Я по нему очень скучаю. А бабушка все время ругает нас и говорит, чтобы мы уезжали в Ханой, к своему папе. Когда бабушка ругается, у мамы очень болит голова, она ложится в кровать и даже не выходит обедать. А мы, честно говоря, балуемся и деремся за едой. Опрокинули на топчан суп и рыбный соус. Бабушка говорит, что раз я старший, значит, виноват больше всех. Она очень сильно меня ругала, боюсь, у меня теперь тоже будет болеть голова. Так что ты лучше приезжай поскорее…»
Нгуен шагал по торговым улицам, разглядывая витрины шляпных магазинов. Наконец он увидел желтую скаутскую шляпу и вошел в магазин. Шляпа была сшита отлично и выглядела очень эффектно. Нашелся и нужный ему размер. Нгуен, чтоб разглядеть ее получше, примерил шляпу. Висевшее на стене широкое зеркало отразило его большую нечесаную голову с маленькой желтой шляпой на макушке. Вылитый клоун! Наверно, в цирке он имел бы шумный успех.
Нгуен забыл попросить, чтоб ему завернули покупку, и двинулся дальше по улице со шляпой в руке.
— Эй, Нгуен, ты что, рекламируешь новую моду?!
Оглянувшись, он увидал трех своих подвыпивших приятелей.
— Конечно, такой красавец — лучшая реклама! Сейчас весь город кинется закупать шляпы.
— Погоди, мы просто не поняли. Это форменный головной убор. Он у нас впал в детство и записался в скауты.
— Ну, записался там или не записался, я знаю одно: стоит ему надеть эту шляпу, и небо от восхищения рухнет на землю…
Нгуен, против обыкновения, не стал отшучиваться или сердиться. Он неторопливо оглядел их и сказал устало:
— Я купил эту шляпу своему сыну.
— Кому, кому? Ты шутишь?
— Нет, кто б мог подумать? Ты — счастливый отец! Да мы тебя и женатым-то не считали.
— Вот так сенсация! Не бойся, мы все сохраним в тайне. Эта весть могла бы тебе повредить у дам…
— Мы как раз вечером собрались к тощей Туйет. Ты, конечно, с нами?
— Чего зря спрашивать, у него уже слюнки текут.
— Сперва поведем достойнейшего отца семейства обедать.
— Да-да, пусть господин Нгуен услышит скорбную весть. Скончался в расцвете юных лет некий козленок. Высокочтимое имя его останется неизвестным. Мы идем оказать ему последние почести — съесть его нежную плоть в свежеподжаренном виде и выпить за упокой его души. Нам как раз не хватает четвертого, чтоб, как положено, с каждой стороны столика сидело по едоку. Вы согласны, мосье?..