Тени на снегу - страница 9
Я же обращу внимание только на одно обстоятельство.
Что, какое событие заставило Посланника окончательно разувериться в успехе своей миссии в Кархайде? Посещение обители ханддаратов, последователей одной из самых распространенных в стране религий. Собственно, и религией-то назвать эту «неуловимую систему верований» трудно, поскольку ханддара не признает ни церковной власти, ни обетов, ни символов веры. Ни, вероятно, даже самого бога...
Но именно ханддара более всего рассказала Посланнику о кархайдцах. И от скольких ошибок уберегло его это новое знание: «после двух недель, проведенных в Отерхорде, я начал гораздо лучше понимать Кархайд, за бесконечными государственными праздниками, сложной политикой и страстями которого стоит многовековая, древняя тьма, пассивная, анархическая, молчаливая и, в то же время, удивительно плодородная Тьма Ханддары».
Еще одно напоминание о «левой руке Тьмы».
Оказывается, светом прозрения, уникальным в обитаемой Галактике умением видеть будущее обладают Предсказатели, последователи Ханддары. Природа щедро одарила этим богатством существа, во всем другом – бесконечно одиноких среди разумных рас Вселенной, изолированных, замерзающих под своим неотвратимым ледником. Может быть, один только этот дар оправдывает все тернии на пути Посланника Экумены!
Ведь и окончательно поверить в успех Контакта он смог тоже там, в обители Предсказателей...
Последовательная в своей философии «света и тьмы», писательница непреклонно ведет свою линию. Нет в разумной Вселенной высших и низших цивилизаций, «перспективных» и достойных лишь снисходительной опеки. Все по-своему уникальны, и каждая космическая раса обогащает экуменический опыт.
И это – фантастика?!..
Правда, пока еще Дженли Аи далек от полного понимания того, что он совершит на планете Зима. Не встречая ответного понимания в Кархайде, он, тем не менее, методично и не спеша делает свое дело: плетет тонкую и призрачную сеть контактов индивидуальных; из них впоследствие должен сплестись Контакт культур и цивилизаций.
И на этом изматывающем и уходящем в неопределенность пути – успех, поражение, или какая еще неожиданность ждет его там? – встречает друга. Любимого человека. Эстравена...
Только позже он осознает со всей ясностью, что это «частное событие» и было подлинным началом Контакта. Первым и главным успехом его миссии. Но тогда, при кархайдском дворе, он хотя и невольно, чуть было не погубил единственного человека, открывшегося ему и готового помочь.
Хотя и внял его совету: покинув сонный, темный, внутренне раздробленный Кархайд, Посланник предпринимает новую попытку установить Контакт – на сей раз в соседнем Оргорейне. Попытку, чуть не стоившую Посланнику жизни. Но такова его добровольно выбранная ноша – рисковать в одиночку, ждать, и пробовать, пробовать, пробовать: «... страшновато было начинать все сначала; снова рассказывать о себе на новом языке, снова объяснять цели своей миссии новым слушателям, и возможно, снова потерпеть неудачу».
Если в Кархайде все еще дает себя знать феодальная вольница, а монарху только кажется, что он правит своими подданными, то Оргорейн – это уже твердыня Государства. Здесь власть всепроникающая, давящая все и вся, и здесь «правительству ведомо все, даже мысли граждан».
Мир энергичный, деловой, менее «помешанный» на ритуалах и слепом следовании замшелым традициям, Оргорейн также заражен властным безумием, принявшим, правда, иную, столь же опасную форму: государственной бюрократии.
Не знаю, как воспринял американский любитель фантастики те сцены в романе, где речь идет о секретной службе Оргорейна – Сарфе; зато ассоциации читателя нашего легко предугадать. «Чтобы стать в Сарфе высокопоставленным лицом, необходимо, как мне кажется, обладать определенным комплексом или, точнее, комплексной формой глупости». Убийственная характеристика – хотя опыт земной истории должен был бы подсказать Посланнику, насколько эффективно подобным «глупцам» удавалось держать в повиновении целые народы!
Но о чем умолчала историческая память, быстро «подсказал» опыт, приобретенный на Гетен. Лагерь в Оргорейне научил Дженли Аи тому же, что и обитель в Кархайде: знанию людей.