Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 49

Складывается впечатление, что в «Бандитах времени» было много импровизации. Сильно ли изменился сценарий за время съемок?

На самом деле нет, просто обстоятельства порой заставляли нас придумывать новые сцены, чтобы справиться с проблемами, возникавшими либо из-за недостатка денег, либо из-за отсутствия нужных актеров. Скажем, в сценарии был момент, который не попал в фильм, он стоял в Стране Легенд после того, как они сбегают с корабля на великанской голове, и до того, как попадают в Крепость Абсолютной Тьмы, — сцена с Паучихой. Все было написано, и мы даже ее сняли. Сбежав от великана, коротышки понятия не имеют, где они оказались, и тут какое-то щупальце хватает Ога и тащит его в пещеру. Уже в пещере все остальные обнаруживают, что это вовсе не щупальце, а сеть: ее вяжет Паучиха, мечтающая заманить к себе молодых мужчин и белокурых рыцарей в сверкающих доспехах. Они все болтаются на этой сетке, а рядом сидят две ссохшиеся и сморщенные леди эдвардианского розлива, в огромных юбках, шестиногие, отчаянно стремящиеся обрести наконец любовника. Сцена сама по себе замечательная, но у нас кончались деньги, а после нее стояла еще одна сцена, то есть получалось, что, дабы поставить эту, нужно было снимать еще две, — в итоге мы от паучих отказались.

К этому времени фильм был уже почти закончен, надо было только придумать, как сбежавшие от Великана карлики попадают в Крепость Абсолютной Тьмы. Это один из тех моментов, которыми я по-настоящему доволен; нужно было совершить квантовый скачок: как они туда попадают? Ответ простой: они уже там, просто этого не видно — мешает невидимый барьер. Эту новую сцену мы написали очень быстро, и у нас появилась возможность проработать характеры наших персонажей. Собственно, в проработке мы лишь воспроизвели отношения, возникшие между актерами. Они организовали целую кампанию ненависти в отношении Дейва Раппапорта, потому что Дейв не желал быть карликом. Он предпочитал считать, будто роль ему досталась потому, что он гениальный актер, а не потому, что он был метр двадцать ростом. Мне пришлось его урезонивать: «Дейв, ты замечательный актер, но ты замечательный актер метр двадцать ростом, поэтому ты и получил роль — попытайся этого не забывать». Но он все равно предпочитал держаться в стороне от остальных Бандитов. Зная об этой ситуации, мы написали сцену, в которой Рэнделл (Дейв) говорит: «Идем вперед», а все остальные говорят, что идут назад. Напряженность нарастает, он кидает в них череп и разбивает невидимый барьер. Сцена подытоживала их реальные взаимоотношения, и я гордился, что придумал сюжетный ход, основываясь на характерах персонажей.

Наиболее отчаянная, хоть в конечном итоге и вдохновенная, импровизация пришлась на концовку картины. В сценарии значилась долгая битва, к концу которой прибывали лучники во фризских шлемах — лучники Агамемнона. Он должен был вернуться, чтобы всех спасти; они обеспечивали победу, сам он погибал в битве, а Кевину приходилось пережить смерть своего придуманного отца. У Шона на весь фильм было всего четырнадцать дней, и он не мог приехать в Англию, потому что у него были налоговые проблемы. Во время нашей первой встречи он сказал, что гибель героя — идея интересная и очень драматичная, но ему бы хотелось, чтобы в конце он каким-то образом сумел вернуться. К тому моменту, когда нужно было снимать битву, мы уже потратили все свое время с Шоном, так что умирающего Агамемнона у нас в любом случае не получалось. И я понятия не имел, как закончить картину. Поскольку убить Агамемнона мы не могли, мы убили одного из Бандитов, Фиджита, и получили отличную, очень эмоциональную сцену с Джеком Пёрвисом (Уолли), который в ярости набрасывается на Олицетворение Зла. Все это писалось в последний момент, чтобы как-то возместить отсутствие Агамемнона.

Потом я вспомнил, что Шону хотелось каким-то образом вернуться в конце, и у меня родилась идея. Мы уже сняли, как Кевина вытаскивают из кровати во время пожара, — так почему бы не сделать Шона пожарным, который спасает Кевина? Шон на один день приезжал в Лондон, чтобы встретиться со своим бухгалтером; я перехватил его, когда он шел обедать, притащил на студию и заставил напялить костюм пожарного. Все наши декорации ограничивались крылом пожарной машины. Он появлялся, ставил мальчика на землю, спрашивал: «Ты в порядке?» — и выходил из кадра. Потом он забрался в пожарную машину и подмигнул. На тот момент я еще не знал, как именно будет строиться сцена, но месяца через два мы сообразили, что нужно сделать, и досняли концовку. На общих планах Шона дублировал другой актер. В готовом фильме, когда мальчика вытаскивают из кровати, слышно, как я чудовищно плохо пытаюсь сымитировать голос Шона и говорю что-то типа: «Иди сюда, малыш».