Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 59

По плану мы должны были снять все его сцены за неделю, на деле же съемки растянулись на две: под конец он был уже очень бодрый и энергичный, говорил, что у него никогда в жизни не было таких приятных съемок, тогда как все остальные больше напоминали зомби; мы попрощались без всякого энтузиазма, и Бобби отчалил со счастливой улыбкой на лице.

То есть в полном соответствии с традицией брать актеров-англичан на роли злодеев в голливудских фильмах вы пригласили американца Де Ниро на роль героя-злодея в британскую, по сути, картину.

Уверен, что-то в этом роде у меня в голове прокручивалось, хотя специально я никогда об этом не думал. Присутствие Бобби создает на экране очень сильный эффект, но в процессе съемок я этого не видел. Потом, когда я на следующий день просматривал съемочный материал, этот эффект был налицо: у Де Ниро есть непосредственная связь с камерой и кинопленкой, которая другим недоступна. Можно подумать, там работает своего рода эгоизм; он как будто высасывает всю энергию из всех, кто присутствует на площадке, собирает ее на себе и посылает прямо на пленку. Поэтому такие люди и становятся звездами; у этого процесса какая-то таинственная химия, какая-то электромагнитная связь с пленкой.

Разве он не пытается раствориться в роли, чтобы удалить все надуманное, все головное и придать своей игре цельную простоту, которую прямыми методами не создать? Наверняка именно по этой причине разные вещи, реквизит, костюм приобретают такую важность в процессе подготовки; и многочисленные дубли вызваны, скорее всего, тем, что он в буквальном смысле старается не думать.

Потратив месяцы на то, чтобы подобрать инструменты, он на съемках не мог с ними справиться, и в конце концов я должен был выбрать три и передать ему в кадр. В фильме, когда вы видите его руки за работой, как он берет разные инструменты и трубы, это на самом деле мои руки, потому что он к тому моменту уже уехал. Мне пришлось нарядиться в этот костюм, который оказался самой неудобной, жаркой и жалкой одеждой, какую только можно представить. Думаю, он и в самом деле специально создает для себя эти обременительные ситуации, чтобы отключить мышление и перевести свои действия в инстинктивный режим, превратиться в животное, старающееся выжить любой ценой.

Когда мы снимали его появление — сцену, в которой он заходит в квартиру в этом своем подшлемнике, — это был кошмар, а не съемки. Там длинная преамбула: Джонатан спит, положив голову в холодильник, звонит телефон, он просыпается, бьется обо что-то головой, соскальзывает со стула, встает, пытается дотянуться до телефона, попадает рукой в аппарат для переработки мусора, успевает вовремя отдернуть руку, подходит к телефону, запинается, падает на пол, долго пытается воткнуть нужный штекер в гнездо, поднимает телефон — и тут раздается голос: «Алло, мистер Лоури», камера разворачивается, мы видим на заднем плане две ноги, они приближаются; в конце концов мы поднимаемся выше и видим, как человек в облегающем костюме и матерчатом шлеме направляет винтовку на Сэма Лоури. После первого дубля Бобби спрашивает: «Терри, можно еще раз попробовать?» — «Конечно, Боб. Джон, ты не возражаешь?» Джонатан возвращается в позицию номер один, голова в холодильнике, и все начинается снова: бух, бам, хрясь, гениальное падение и так далее, и реплика: «Алло, алло, мистер... как его зовут — Лоури?» Я говорил ему, что все получилось, лучше не бывает, но ему нужно было снять еще раз и потом еще раз. К седьмому дублю Джонатан уже в отчаянии, и вот наконец мы слышим: «Алло, алло, мистер Лоури. Телефон вверх, руки вниз! Терри, извини, не знаю, почему я сказал все наоборот». Мы сняли восемь или девять дублей этой сцены, и он, кажется, даже не понял, что камера выше его ботинок так и не поднялась. Ему казалось, что он выпал из образа, а к тому моменту, когда лицо окажется в камере, ему нужно было быть в образе, чего бы это ни стоило.

К сожалению, он подал плохой пример Ким Грист, а для нее это была первая большая картина. Ей тоже захотелось делать по тридцать дублей, но тут я восстал и сказал, что, когда она научится играть, как Де Ниро, ей будут давать по тридцать дублей, а пока пусть довольствуется четырьмя, как все остальные. Нужно следить, чтобы такие вещи не распространялись, у нас не было ни времени, ни денег, чтобы снимать кино такими методами. Потом Джонатана все это достало, потому что Де Ниро был одним из его героев, и вот он начал этого героя ненавидеть, потому что все время стало уходить на этого героя, и Джонатану было крайне сложно играть свою роль. Всем было тяжело, но результат наши усилия оправдал. Не только потому, что Де Ниро сыграл гениально, но и потому, что картина была отмечена его участием, и в итоге он ходил со мной на все основные американские ток-шоу, когда битва за «Бразилию» была в самом разгаре. С нами в окопе сидел правильный боец.