Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 60

С другими актерами работать было не так сложно?

С другими было определенно проще. Кэтрин Хелмонд была безупречна. Она уже играла в «Бандитах времени»; и, если она еще где-то мне понадобится, я непременно ее приглашу. Она замечательная серьезная актриса, к тому же с блестящими комедийными возможностями. Редкое сочетание качеств и совершенно никакого тщеславия; она готова смириться с плохим гримом, всегда готова сделать все, что нужно. Она из Техаса, женщины в Техасе крепкие, умные и сексуальные. Ей нравилось изображать этот полуамериканский-полубританский акцент. О таких замечательных людях, как она, всего не расскажешь.

С Йеном Холмом получилось интересно. Он уже снимался у меня в «Бандитах времени», но на «Бразилии» он меня поразил. Опытный актер, прекрасно владеющий собой, он был совершенно не в себе, когда мы начали снимать. И моя помреж, Пенни Айлз, которая не раз с ним работала, и Джонатан были изумлены. Джонатан даже представить себе не мог, что еще один его герой играл вовсе не так уверенно и легко, как можно было ожидать. Для себя я нашел такое объяснение: Йену понравилась наша совместная работа на «Бандитах времени» и теперь он мне доверял, то есть не боялся пробовать и предлагать рискованные решения. У него получались очень неровные дубли, потому что он каждый раз пробовал что-нибудь новое. В результате игра получилась потрясающая, он сыграл совсем не так, как обычно играет. Доверие приносит огромные плоды — ситуация, прямо противоположная той, что сложилась с Шоном Коннери, который в «Бандитах времени» не давал мне снимать, как он садится на лошадь. Думаю, доверительные отношения, как у Марти Скорсезе с Де Ниро, — существенная составляющая кинопроизводства: актеры должны иметь возможность иногда выглядеть идиотами, потому что чем они ранимее, тем они лучше, но они никогда не покажут эту ранимость режиссеру, которому не доверяют.

Джонатан очень удивился, когда увидел, как нервничает Майк Пэлин. В этом фильме Майк впервые играл совершенно нетипичную для себя роль. Обычно он растворялся в крайностях своих персонажей, а этот его герой был в общем и целом самый обычный человек. Мне приходилось все время его чем-нибудь занимать — например, заставлять его непрерывно жевать в сцене на вечеринке, — чтобы он пытался сделать своего героя сложнее, чем он есть. Я обнаружил, что ему проще играть с реквизитом, а единственная сцена в «Бразилии», которую нам пришлось переснимать, была сцена в его офисе — мы снимали ее одной из первых. Она у нас никак не получалась. Я долго не мог понять почему, но потом понял: мы все время говорили, какой он хороший муж и хороший отец, человек, приятный во всех отношениях, однако мы этого никак не показывали. Тогда мы притащили на съемки мою трехлетнюю дочь Холли, чтобы она сыграла его дочь. Реплики остались теми же, только теперь он их произносил, играя с дочерью в кубики. Ей мы тоже дали какие-то слова, сцена получилась на ура, потому что теперь он рассуждает о пытках, играя с ребенком.

«Бразилия», помимо всего прочего, представляет собой еще и странный, замкнутый на себя мир; создается впечатление, что, помимо отлично подобранной натуры, там присутствует огромное количество построенных декораций. Их действительно там много?

Не так много, как вы думаете. Мне интереснее менять натуру — хотя бы потому, что тогда в кадр попадает больше реальных вещей. Наши основные декорации, например огромное фойе министерства, строились на студии «Ли» в довольно небольшом павильоне. Мы старались особенно не тратиться, брали листы ДСП метр двадцать на два сорок и красили их под мрамор — тем же методом, каким делают мраморную бумагу. У нас был огромный покрасочный резервуар с водой, на поверхность наливали масляную краску, макали туда листы ДСП и тут же покрывали их блестящим лаком; все помещение сделано из таких листов. Все это строилось по типу сценических декораций, все видимые предметы представляют собой задники — только расписанные с обеих сторон, плюс квадратные колонны по двум сторонам куба. Когда камера поворачивалась, чтобы снять сцену с другой точки, мы просто разворачивали всю декорацию целиком. Так можно сэкономить очень изрядную сумму — плюс многие вещи мы использовали по нескольку раз, что тоже приятно. Например, фойе отдела сбора информации — это та же самая декорация, что и само Министерство информации: фойе номер один, для публики, было украшено статуями; когда мы их убрали, получилось второе фойе. Поэтому возникает ощущение, что ты уже здесь был, чувствуется что-то знакомое и вместе с тем незнакомое; мне нравится сама идея выдавать одно и то же место за два разных в зависимости от настроения в той или иной сцене.