Три комнаты на Манхаттане - страница 18
— Ты не находишь это забавным?
Ему не было нужды спрашивать, что она считает забавным. Они думали об одном и том же — о том, что они, незнакомые, чудом соединились в огромном городе и теперь с горячностью отчаяния цепляются друг за друга, словно чувствуя уже, как их охватывает стужа одиночества.
«Сейчас… нет, позже…» — думал Комб.
На Сорок Второй улице была китайская лавка, где продавали крохотных черепашек, «черепашек-бэби», как возвещало рукописное объявление.
— Купи мне одну…
Черепашку им подали в маленькой картонной коробочке, и Кей несла ее и старалась смеяться, но явно думала о том, что это единственный залог любви, которую они пережили.
— Кей, послушай…
Она приложила палец к его губам.
— Я должен тебе все-таки сказать…
— Тс-с! Пойдем лучше чего-нибудь перекусим.
И они опять брели по городу, намеренно не торопясь, потому что лучше всего чувствовали себя в толпе.
Ела она, как и в первый вечер, с раздражающей медлительностью, но только сейчас он не раздражался.
— Мне столько вещей хотелось бы тебе еще рассказать! Я ведь знаю, о чем ты думаешь. Но, милый Франк, ты так ошибаешься!
Было уже часа два ночи, а может, и позже, а они все шли; прошли в обратном направлении бесконечный путь по Пятой авеню, уже дважды проделанный ими.
— Куда ты меня ведешь?
В ту же секунду она спохватилась:
— Нет, не говори, не надо.
А он и сам еще не знал, как поступит, по крайней мере, так ему казалось. Он угрюмо глядел прямо перед собой, и она шла рядом и впервые не нарушала его молчания.
Постепенно их долгая ночная прогулка обретала торжественный ритм свадебного марша, и они оба прекрасно понимали это и оттого тесней прижимались друг к другу, но не как любовники, а как два человеческих существа, которые долго блуждали в одиночестве и наконец удостоились нежданной благодати человеческого общения.
Да, сейчас они не чувствовали себя мужчиной и женщиной. Сейчас они были просто два человеческих существа, два существа, испытывающие необходимость друг в друге.
На несгибающихся от усталости ногах они добрались до тихого Вашингтон-сквер. Комб догадывался, что его спутница удивлена, мысленно задает себе вопрос, уж не намерен ли он отвести ее к их исходному пункту, к закусочной, где они встретились, а то и к дому Джесси, который она вчера ему показала.
Он улыбнулся с оттенком горечи. Он испытывал страх, сильный страх перед тем, что собирался сделать.
Еще ни разу ни один из них не сказал другому, что любит его. То ли в них жила суеверная боязнь этого слова, то ли их удерживала стыдливость…
Комб узнал свою улицу, увидел низкую дверь, из которой выскочил две ночи назад, когда, доведенный до предела, бежал от отзвуков любовной игры своих соседей.
Сейчас он был куда сосредоточенней. И шагал решительней, с сознанием, что должен совершить важный поступок.
Порой, правда, у него возникало желание остановиться, круто повернуть назад, вновь погрузиться вместе с Кей в ирреальность их бродячей жизни.
Улица перед «Лотосом», фиолетовые буквы вывески, тщедушный портье за стойкой показались ему спасительной гаванью. Как там было все просто!
— Входи! — произнес наконец он, остановившись перед домом.
Она все понимала. Понимала, что эта минута не менее важная, чем если бы нарядный привратник распахнул перед ними настежь двери церкви.
Она храбро вступила в маленький двор, спокойно, без удивления обвела его взглядом.
— Забавно, — постаралась она произнести самым легкомысленным тоном. — Мы были соседями и столько времени не могли встретиться.
Они вошли в вестибюль. Там в ряд висели почтовые ящики, на большинстве которых были написаны фамилии владельцев, и под каждым имелся электрический выключатель.
Фамилии Комба на ящике не было, и он понял, что она это заметила.
— Пошли. Лифта нет.
— Тут всего пять этажей, — бросила она, и это свидетельствовало, что она осмотрела дом снаружи.
>% Они поднимались друг за другом. Она шла первой. На третьей площадке она посторонилась и пропустила Комба вперед.
Третья дверь слева была Д. К. К. А следующая его. Но прежде чем подойти к ней, Комб остановился, взглянул на Кей, потом привлек ее к себе и медленным, долгим поцелуем приник к ее губам.