Трудная година - страница 23

В тот же вечер Кравченко успокоил ее — «метаморфо­за» Дробыша согласована — и добавил, что теперь он и носа не покажет в переулке, а все, что надо, будет пере­даваться через Веру. Так и начались почти ежедневные встречи. То Дробыш передавал какие-то маленькие пи­сульки Кравченко, то Вера передавала Дробышу короткие слова товарища Игната: «Давай нырца», «Глубже», «Ка­рась жирный». Из деликатности, ставшей свойством ее натуры, Вера не расспрашивала, что означают все эти «рыболовецкие» термины, однако догадывалась, что через Васю Дробыша Игнат старается установить связи с еди­номышленниками.

А единомышленники были. В ночь под Новый год кто-то водрузил над колокольней собора красный флаг. В ту же ночь неизвестные разобрали рельсы на железной до­роге недалеко от города, и длинный состав товарняка по­шел под откос. С большим опозданием, но все же были расклеены по городу листки из школьных тетрадей, на которых старательно, печатными буквами, кто-то перепи­сал слова из сводки Совинформбюро о разгроме немцев под Москвой. По притихшему, казалось, мертвому го­роду шныряли теперь полицаи, они среди ночи врыва­лись в квартиры, проверяли документы, придираясь к любой мелочи. Заходили и к ним. Вера так и сказала — брат, а документы Кравченко были выправлены в комен­датуре, и все обошлось. И вдруг до города дошел слух, что в одном местечке, километрах в пятнадцати отсюда, группа вооруженных людей напала на немецких фуражи­ров, которые занимались заготовкой сена, трупы немцев и выведенные из строя машины были найдены утром. Нападавшие забрали оружие и одежду. С этого и нача­лось.

— Нас много? — спросила как-то Вера, когда Нины не было дома, а Кравченко сидел и курил, о чем-то думая.

— Факт, много. Только мы еще действуем, к сожале­нию, разрозненно.

— Так надо объединяться.

— Залезть на колокольню и ударить в набат? — вме­сто ответа насмешливо спросил Кравченко.

А несколько дней спустя, возвращаясь с работы, Вера встретилась с каким-то незнакомым ей человеком. Они сошлись лицом к лицу, и Вера отшатнулась, думая, что человек этот имеет дурные намерения. Он был в засален­ном ватнике, на лице виднелись следы сажи, очевидно, некогда не смываемой. У него были на диво черные бро­ви, которые поразили Веру.

— Остановись, девушка! Твоего богатства мне не нуж­но! — Он сунул ей в руку сложенную вдвое бумажку.— Прочитай и передай другим.

Взволнованная, Вера чуть ли не бегом возвращалась домой. Воображение рисовало ей не приходившие раньше в голову картины, наполняло уверенностью, что и она способна наладить связи. Может, завтра же она снова встретится с этим чернобровым человеком, передаст ему сводку или воззвание, написанные рукой Игната, и ряды их сразу вырастут. Дома, коротко рассказав о встрече, она передала бумажку Кравченко. Нина как раз собиралась в ночную смену и наводила туалет перед зеркалом — это­го требовала ее новая «профессия».

— Сволочи! — вдруг выругался Кравченко. И эта брань удивила обеих женщин — раньше он не позволял себе никаких грубостей, особенно в их присутствии.— Вы только послушайте.— И он стал читать: — «Братья! Всем нам неприятно и тяжело сознавать, что наша Отчизна стонет под сапогом гитлеровцев. Чужеземцы грабят наше богатство, как грабили его русские коммунисты и жидов­ские комиссары. Если вы хотите жить спокойно и свобод­но — выдайте немцам спрятанных большевиков, их семьи, евреев, что укрылись от гетто, тем самым вы поможете очистить нашу Отчизну от одного зла. Когда будет по­кончено с ним, мы возьмемся за немцев. Не давая своего адреса, мы говорим вам одно: все, кто выполняет освобо­дительную миссию, будут уведомлены о времени, когда надо будет выступить против оккупантов. Час этот про­бьет, верьте. Очищайте свои ряды от русских большеви­ков, жидов и их подпевал».

— Ну?

Женщины молчали.

— Неужели их много? — чуть слышно спросила Вера.

— Думаю, что нет. Но, выходит, есть и такие «друзья». Факт. Только думаю я, что действуют они с разрешения властей. Сегодня надо написать и размножить листовку на эту тему. Я буду писать, а вы, Вера Васильевна, переписывайте. Жаль, Нина опоздает на работу, если будет ждать меня, а надо было бы занести и перепечатать. Сколько сделаем, столько и передадите тете Фене. А Ваське скажите: «Клюнула щука».