Трудная полоса - страница 45

Они вернулись в комнату, и тут завозился Кирюшка. Зойка стремглав кинулась к нему, но Виктор плечом отодвинул девушку.

— Я сам. Дома вечер, справимся. Вам спасибо, но ведь поздно уже...

— Да, да, конечно, — Зойка торопливо засобиралась. Подружки пошептались еще в коридорчике, и Зойка убежала.

Виктор перепеленал малыша и укачивал его на руках.

— Семь потов сошло, никак его не затолкаешь, пинается... Пойду, постираю уж...

Он взял только что замоченные пеленки и вышел. Зашагал вперед решительно, будто устремленный к какой-то своей цели.

Марина хотела уснуть, но не могла. На улице злился ветер — последний ветер зимы. Очень беспокойно стало за сорок, как их гнездо, выдержит ли такие порывы, небось гнутся тополя?..

Виктор долго возился на кухне и в ванной, слушал, наверное, еще передачу международных обозревателей и просматривал газету...

Пришел, сел на кровать рядом, заговорил:

— Пожалуй, и в самом деле надо что-то придумать. Зойка твоя — это не выход. Я не могу помогать, сама понимаешь, сколько работы на заводе и в гараже...

Он замолчал, а Марина ждала, что он еще скажет, ждала, ждала и вступила со своим:

— Ветер нынче жуткий. Хоть бы гнездо не снесло. Виктор взорвался:

— Я — о деле, а она — все о пустяках каких-то! — Потом вспомнил, видно, про ее операцию и сказал потише: — Ну, ну, ладно, а то опять заревешь чего доброго. Дурочка ты у меня. Что мне с тобой делать? Послушай, может, к матери тебе лучше поехать? Мать пока в силах. А? Летом и я на машине приеду. По лесам покатаемся, грибов посолим...

Марина кивнула. К маме так к маме. Она и пожалеет, и поймет. Все будет хорошо...

Трудная полоса

1.

Солнце как-то вдруг, в одно мгновение осветило долину, и глазам сделалось непривычно больно от слепящего белого снега. Вадим Петрович Чалков, техрук драги, высокий сухопарый молодой человек в полушубке, который казался на нем чуть-чуть куцеватым, надвинул ушанку пониже на лоб, полез в карман и вытащил темные очки. Здесь зимой очень нужная вещь. Все вокруг сразу побурело, а громадные ребра отвалов, следы многолетней работы драги, стали похожи на скелет какого-то гигантского животного — динозавра, может быть...

Воздух был холоден и прозрачен — хоть ножом его режь. Колючий ветер нес с собой запахи сосен и кедров. Чалков подумал, что даже теперь, в начале зимы, лесной дух не умер, не затаился до жаркого лета, а свободно плывет над долиной, раскачивается между черными горами.

Такое уж тревожно-возвышенное настроение было у Вадима Петровича, что все сегодня он воспринимал особенно обостренно. Возможно, потому, что ждал он вечером в гости Вареньку, Варвару Иннокентьевну — здешнюю медичку.

Заметил он ее в этом поселке сразу, как приехал сюда по распределению. Встретил первый раз в столовой, высокую, по-крестьянски ладную. Напомнила она ему Танечку из университета — уж очень похожи. Те же рыжие волнистые волосы и зеленоватые глаза. Только Таня поизящнее... Таня — о ней и вспоминать мука... Училась на филфаке, а между горняками и филологами издавна велась дружба и скреплялась нередко свадьбами. Так бы, наверное, закончился и их студенческий роман, но рассудительная Танечка сказала: «Весной, на пятом курсе». С тем и разъехались в разные стройотряды. Вадим писал письма, нежные и ласковые, только вот ответы приходили редко, а потом и совсем за-

молчала Танюша. Вернулся в город, сразу к ней, в общежитие. Подруги с готовностью доложили, что Таня «влюбилась совершенно, вышла замуж, счастлива, ушла на частную». Вот и «весной, на пятом курсе»...

Похожа, похожа Варя на Танечку, так что Вадим и знакомиться не хотел, избегал встреч, хотя тут, в маленьком лесном поселке, все знают всех — и все про всех... Каждый новый человек очень быстро попадает в этот круг. Но Вадим был занят работой — не хотел ничего больше, старая рана еще не выболела... Хотя поглядывал на Варю порой и видел, что и она смотрит на него с интересом.

И вот, надо же было такому случиться, едва началась непогода и слякоть, как Вадим слег с высокой температурой. Ничего, в сущности, особенного, банальная простуда, острое респираторное, как говорят медики. Соседи тут же вызвали врача. Пришла Варвара Иннокентьевна, слушала, смотрела горло... Так они и познакомились — сухо, строго, никаких намеков на то, что давно приметили друг друга.