Тысяча лет ирландской поэзии - страница 10

стр.

ночь с тобой, с тобой же день.

Суибне сказал:

В Борхе я заночевал,
в Туаг-Инбир я дневал,
Фала дол прошел я весь,
завтра — там, сегодня здесь!
4
СУИБНЕ В СНЕГУ[29]
Тяжко мне! грядет закат:
ветр и хлад — а я нагой,
ноги сбил, мой бледен лик, —
сколь велик ты, всеблагой!
С кротостью превозмогу,
но в снегу мне тяжело:
с каждым днем все тяжелей,
злей меня терзает зло.
Тяжко мне! я наг и бос,
о Христос, бездомен я:
зелень — вся моя еда,
для питья — вода ручья.
Ночью с дерева сорвусь,
днем колюсь об острый дрок,
в красных вересках таюсь
и боюсь людей, как волк.
Сплю на ветках, как в гнезде,
и везде, по всей стране,
смолк зимой всяк звук живой,
боже мой, сколь тяжко мне!
Дикий, рыщу по холмам,
там, от жила в стороне,
сам не свой, едва живой, —
боже мой, сколь тяжко мне!

СКАЗАЛА СТАРУХА ИЗ БЕРРИ, КОГДА ДРЯХЛОСТЬ ПОСТИГЛА ЕЕ

[30]

Как море в отлив, мелею;
меня изжелтила старость;
что погибающей — горе,
то пожирающей — сладость.
Мне имя — Буи из Берри;
прискорбны мои потери,
убоги мои лохмотья,
стара я душой и плотью.
А было —
до пят я наряд носила,
вкушала от яств обильных,
любила щедрых и сильных.
Вы, нынешние, — сребролюбы,
живете вы для наживы;
зато вы сердцами скупы
и языками болтливы.
А те, кого мы любили,
любовью нас оделяли,
они дарами дарили,
деяньями удивляли.
Скакали по полю кони,
как вихрь, неслись колесницы;
король отличал наградой
того, кто первым примчится!..
Уж тело мое иного
устало взыскует крова;
по знаку Божьего Сына
в дорогу оно готово.
Взгляните на эти руки,
корявые, словно сучья;
нехудо они умели
ласкать героев могучих.
Корявые, словно сучья, —
увы! им теперь негоже
по-прежнему обвиваться
вокруг молодцов пригожих.
Осталась от пива горечь,
от пира — одни объедки,
уныл мой охрипший голос,
и космы седые редки.
Пристало
им нищее покрывало —
взамен цветного убора
в иную, лучшую пору.
Я слышу, море бушует,
холодная буря дует;
ни знатного, ни бродягу
сегодня к себе не жду я.
За волнами всплески весел,
плывут они мимо, мимо…
Шумят камыши Атх-Альма
сурово и нелюдимо.
Увы мне! —
дрожу я в гавани зимней;
не плыть мне по теплым волнам,
в край юности нет пути мне.
О, время люто и злобно! —
в одеже и то ознобно;
такая стужа на сердце —
и в полдень не обогреться.
Такая на сердце холодь!
я словно гниющий желудь;
о, после утехи брачной
очнуться в часовне мрачной!
Ценою правого ока
я вечный надел купила;
ценою левого ока
я свой договор скрепила.
Бывало, я мед пивала
в пиру королей прекрасных;
пью ныне пустую пахту
среди старух безобразных.
Взгляните, на что похожа:
парша, лишаи по коже,
волосья седые — вроде
как мох на сухой колоде.
Прихлынет
прибой — и назад уйдет;
так все, что прилив приносит,
отлив с собой унесет.
Прихлынет
прибой — и отхлынет вспять;
я все повидала в мире,
мне нечего больше ждать.
Прихлынет
прибой — и вновь тишина;
я жажду тьмы и покоя,
насытилась всем сполна.
Когда бы знал сын Марии,
где ложе ему готовлю! —
немало гостей входило
под эту щедрую кровлю.
Сколь жалок
тварь бедная — человек!
он зрит лишь волну прилива,
отлива не зрит вовек.
Блаженна скала морская:
прилив ее приласкает,
отлив, обнажив, покинет —
и снова прилив прихлынет.
Лишь мне не дождаться, сирой,
большой воды — после малой
что прежде приливом было,
отливом навеки стало.

КОРОЛЬ И ОТШЕЛЬНИК

[31]

Гуаири:

Отшельник Морбан, молви:
  зачем бежишь из келий?
зачем ты спишь один один в лесу
  среди осин и елий?

Морбан:

Моя обитель в чаще,
  несведущим незрима;
ее ограда с двух сторон —
  орешня и рябина.
Столбы дверные — вереск,
  а жимолость — завеса;
там по соседству дикий вепрь
  гуляет среди леса.
Мала моя лачужка,
  но есть в ней всё, что надо;
и с крыши песенка дрозда
  ушам всегда отрада.
Там дни текут блаженно
  в смиренье и покое;
пойдешь ли жить в жилье мое?
  Житье мое такое:
Тис нетленный —
мой моленный
  дом лесной;
дуб ветвистый,
многолистый —
  сторож мой.
Яблок добрых,
алых, облых —
  в куще рай;
мних безгрешен,
рву с орешин
  урожай.
Из криницы
ток струится
  (свеж, студен!);
вишней дикой,
земляникой
  красен склон.
Велий заяц
вылезает
  из куста;
скачут лани
по поляне —
  лепота!
Бродят козы
без опаски
  близ ручья;
барсучаты
полосаты
  мне друзья.
А какие
всюду снеди —
  сядь, пируй! —
сколько сочных
гроздий, зелий,
  светлых струй!