Тысяча лет ирландской поэзии - страница 9
слушать песню над Лох-Фойлом
лебедину;
в Порт-на-Ферг, где над заливом,
утром ранним
войско чаек встретит лодку
ликованьем.
Много снес я на чужбине
скорбной муки;
много очи источили
слез в разлуке.
где отрадой веет ветер
над дубравой,
где, вспорхнув на ветку, свищет
дрозд вертлявый,
где над дебрями Росс-Гренха
рев олений,
где кукушка окликает
дол весенний…
Три горчайших мне урона,
три потери:
отчина моя, Тир-Луйгдех,
Дурроу, Дерри.
РУКА ПИСАТЬ УСТАЛА[22]
Рука писать устала
писалом острым, новым;
что клюв его впивает,
то извергает словом.
Премудрости прибудет,
когда честно и чисто
на лист чернила лягут
из ягод остролиста.
Шлю в море книг безбрежно
прилежное писало
стяжать ума и блага;
рука писать устала.
ИЗ СТИХОВ ГОРМФЛАТ
1
Прочь, монах, ступай-ка прочь.
В ночь уснул он — не перечь!
Нейл тебе не по плечу.
Я хочу с ним рядом лечь.
Нелегко тебе, монах,
Нейла прах в могилу влечь.
Нелегко и мне, монах,
Нейла прах в гробу стеречь.
На пирах он был хорош!
Врешь, монах, — уснул он в ночь.
Унеси же крест святой.
Стой, монах. Ступай-ка прочь.
Помнишь Дейрдре? Так и я
самое себя — точь-в-точь —
порешу, забывши страх.
Стой, монах! Ступай-ка прочь.
Гормфлат я! стихи пишу
и спешу я, Флонна дочь, —
ты отпой, монах, мой прах.
Стой, монах. Ступай-ка прочь.
Прочь!
2
Горе нам! о Нейлов дом,
ты ужель его забыл?
Горе нам! ведь Нейла нет;
свет мне в эту ночь постыл.
Но пускай постыл мне свет,
я — поэт, а ты — мой дом;
Нейла нет, но, Нейлов кров,
будь таков, как был при нем.
Все на смерть обречено,
но бессмертен горний храм:
всем найдется место в нем.
Нейлов дом, о, горе нам!
Горе нам!
ИЗ СТИХОВ О БЕЗУМНОМ КОРОЛЕ СУИБНЕ
1
КЕЛЬЯ СУИБНЕ[24]
В этом доме в Туам-Инбир[25] —
дом мой не чета хоромам —
солнце днем, с луною ночью
звезды в очью ходят сонмом.
Это все устроил Гобан,[26]
я же Бога славословлю:
дал ты мне, Творец небесный,
дом — соломенную кровлю.
В этом доме дождь не страшен,
не угрозно и оружье,
и сияют вертограды,
хоть ограды нет в окружье.
2
ДЕРЕВЬЯ ИРЛАНДИИ[27]
Дуб, ты сучья распростер
дальше, выше всех;
ты, орешник, тонкокор,
крепок твой орех.
Ты, пушистая ольха,
добрым людям кров,
незлобива и мягка,
нет в тебе шипов.
У тебя, колючий тёрн,
ягоды сладки;
ты, жеруха, бедных корм,
гуще у реки.
Клевер клейкий, ты влечешь
и коров, и пчел;
земляника, ты растешь
там, где светел дол.
Яблонька, тебя трясут
все, кому не лень,
как прекрасна ты в лесу
в майский дивный день.
О шиповник, ты жесток,
крови любишь сыть,
ладишь ты свой коготок
в плоть мою вонзить.
Тис тишайший, ты могил
строгий страж ночной;
плющ курчавый, ты обвил
старый ствол лесной.
Остролист, от бури щит,
ты прочней стены;
ясень стройный нам растит
копья для войны.
Ты, береза, всех дерев
звонче и светлей,
затмеваешь королев
прелестью своей…
3
СУИБНЕ И ЭРАН[28]
Суибне сказал:
Эран светлая, иди,
спи у мужа на груди:
я давно тебе не муж,
и безумен я к тому ж.
Эран славная, твои
сладостны слова любви,
ты сказала: без меня,
мол, не проживешь и дня.
День прошел, и видно уж,
как любим твой старый муж:
сколь мягка твоя кровать,
столь мне жестко в поле спать.
Эран сказала:
Привет тебе, блаженный,
супруг мой незабвенный:
с другим делю я ложе,
но ты мне всех дороже.
Суибне сказал:
Королевский сын пригож,
с ним ты ешь, и с ним ты пьешь:
он тебе любимый муж,
старый муж не нужен уж.
Эран сказала:
Королевский сын пригож,
с ним и ем, и пью, а все ж
лучше жить с тобой в дупле,
муж мой, чем с другим в тепле.
Суибне сказал:
Любовь необходима
тому, кем ты любима:
в вечном страхе я живу,
наг, дрожу, как зверь, реву.
Эран сказала:
Ирландии мужчины,
они мне все едины:
я хочу, как нищий брат,
воду пить и есть салат.
Суибне сказал:
Слабым женам жить нельзя,
как живу, безумец, я:
ночую на земле я,
жилища не имея.
Эран сказала:
О блаженный, о святой,
стал ужасен облик твой:
ты терпишь холод, голод
и тернием исколот.
Суибне сказал:
Это не твоя вина,
непорочная жена:
Бог — он сила, он же власть —
мне велел в безумье впасть.
Эран сказала:
С тобой хочу отныне
спать на одной перине,
видеть свет и видеть тень —