Тысяча лет ирландской поэзии - страница 8
там не спит среди кустов
птаха, юркий реполов;
там не спит селенье гнезд;
даже дрозд — и тот не спит;
утка толстая не спит,
не на берегу сидит,
не сидит она в гнезде —
на воде она не спит;
там не спит большой кулик,
он летает — слышу крик,
бури брань и ветра стон —
он на страже, он не спит…
КРИК ОЛЕНЯ
(ГИМН СВЯТОГО ПАТРИКА)[15]
Ограждаюсь я Силою мощною,
Восхвалением Святой Троицы,
Верой в Троицу и в Единого,
Сотворившего все Творение.
Ограждаюсь я
Силою Рождества Христа
И Святого Его Крещения,
Воскресения Его, Вознесения
И во Судный день Возвращения.
Ограждаюсь я
Властию Херувимскою
В послушание любви ангельской,
В угождение всех архангелов,
В упование воскрешения,
В поминание честных праотцев,
В исполнение слов пророческих,
В поучение святых апостолов,
В почитание исповедников,
В целомудрие святых девственниц,
В совершение мужей праведных.
Ограждаюсь я
Изволением небес,
Светом солнечным,
Блеском месячным,
Громом воздухов,
Жаром молнии,
Глубиной морей,
Широтой земли,
Крепью каменной.
Ограждаюсь я Силою Господа
Направлять меня,
Путь указывать,
Властию Божией ограждать меня,
Оком Божиим охранять меня,
Ухом Божиим слышать ропот мой,
Словом Божиим говорить ко мне,
Дланью Божией охранять меня,
Силой Божией удерживать,
Духом Божиим ограждать меня
И спасать меня от грехов моих,
От силков и ловушек дьявола.
От любого злоумышления
Средь людей ли, в пути
Или в келии моей.
Призываю эти могущества
Против всех лихих и жестоких сил,
Покушающихся на плоть и душу мою,
Против ложных пророков с их пением,
Против черных законов язычества,
Против еретиков с их учениями,
Против идолов с их поклонениями,
Против чар колдунов, кузнецов и ведьм,
Против всякого знания злокозненного.
Призываю Христа защитить меня
От отравы, от пламени лютого,
От ранения и утопления,
Сотвори мне награду обещанную.
Христос со мной, Христос мне предшествует,
Христос позади и вокруг меня,
Христос подо мною и надо мной,
Христос со мной, как ложусь и встаю,
И когда сижу, Христос рядышком,
Христос в сердцах помнящих меня,
Христос на устах говорящих обо мне,
Христос в очах видящих меня,
Христос в ушах мне внимающих.
Ограждаюсь я Силою мощною…
Восхвалением Святой Троицы,
Верой в Троицу и в Единого,
Сотворившего все Творение.
МЛАДЕНЕЦ ИИСУС
(ВИДЕНИЕ СВЯТОЙ ИТЫ)[16]
«Боже, об одном молю:
дай мне Сына твоего,
дай младенчика с небес,
чтобы нянчить мне его».
И сошел к ней Иисус,
чтоб утешилась жена,
как младенец к ней сошел,
и воскликнула она:
«Сыне на моей груди!
нету истины иной —
только ты, мое Дитя;
спи, младенец мой грудной.
Днем и ночью на груди
я лелею чистый свет,
сшедший в лоно молодой
иудейки в Назарет.
О младенец Иисус,
ты нам отдал жизнь свою,
и за то тебя, Господь,
сладким млеком я кормлю.
Славься, Божие дитя!
нету истины иной,
кроме Господа Христа;
спи, младенец мой грудной».
РЕЧЕНИЯ ОЙСИНА
1
БЕНН ГУЛБАЙН[18]
Бенн Гулбайн теперь не тот,
гол и мрачен, словно смерть,
а, бывало, с тех высот
дивно было посмотреть!
Скок оленей сквозь кусты,
хрип собак и шум ловитв —
сколько сильных знала ты,
о гора великих битв!
Цапель стон по вечерам,
ветра шум в ночных ветвях;
дивно было по утрам
слушать пенье первых птах.
Видеть воев молодых,
храбрых фениев лесов,
и на привязях у них —
боевых свирепых псов.
Чуять хлад ночной росы,
что на склон горы легла,
слышать тявканье лисы,
одинокий крик орла.
Или севшего на пень
слушать дерзкого дрозда…
Патрик! минул век что день,
славно было жить тогда.
2
Длани мои скорчены,
брани мои кончены, —
убылая вода унесла
былые дела и отчины.
Много у Бога благости,
да мало убогим радости:
тяжек мне в старости день бытия,
я же знал радость во младости.
Увенчан я был в товарищах
и женщин любил подобающих,
а ныне, увечный я человек,
бег завершил на ристалищах.
Забылось в тоске, что минуло,
разбилось в куски и сгинуло:
частью в камнях, частью в костях,
по счастью, и в горсть мне кинуло.
3
Рыжих не стало
кудрявых волос,
серой щетиной
череп зарос,
серым, как иней,
главу обнесло —
лучше бы черным,
как вранье крыло;
жен не имаю —
не нравлюсь я им,
стал я седым —
уж не быть молодым.
ИЗ ПЕСЕН КОЛУМ КИЛЛЕ
ДУМЫ ИЗГНАННИКА
Боже, как бы это дивно,
славно было —
волнам вверясь, возвратиться
в Эрин милый,
в Эларг, за горою Фойбне,
в ту долину —