Тюрьма имени свободы - страница 7
Так и в государстве. Один угол — народ, второй угол — правительство. А где третий угол?
В Андорре его не видно. Но это вовсе не значит, что его нет.
2. Проблемы демократии
Места не столь отдаленные в Андорре столь не отдаленные, что просто некуда послать человека. Чуть-чуть послал — и человек уже за бугром. И не просто за бугром, а за целым горным массивом.
В каких-то случаях это выход из положения, но если посылать лучшие силы за бугор, не оскудеет ли народ и не придет ли в упадок государство? И какие тут этапы большого пути, если человека элементарно вывести на этап невозможно? Ему даже не запретишь поселяться в радиусе тридцати километров — нет в Андорре такого радиуса.
Можно, конечно, запретить въезд в столицу, в Андорру-ла-Вьеху. Только ты ла-въехал, как тебя тут же ла-выехали. Но ла-въехать в Андорру совершенно необязательно: из любого конца государства в нее можно ла-войти пешком.
Попробуйте в таких условиях управлять демократией! А ведь демократией, товарищи, надо управлять, если мы не хотим, чтоб она нами управляла. А как управлять демократией, если климат везде одинаковый — что на андоррском юге, что на андоррском севере? Ни тебе Магадана, ни Колымы — просто некуда послать человека!
3. Почему Андорра не вышла к морю?
Нехорошо захватывать чужие земли, но бывают такие обстоятельства, когда без этого просто не обойтись. Например, стране нужно выйти к морю, а между ней и морем другая страна. Где же выход? Выхода нет. Выход приходится искать на чужой территории.
История это допускает и даже записывает в число заслуг того государственного деятеля, который обеспечил своей стране выход к морю. И многие поколения будут его вспоминать и ездить к морю в отпуск и на каникулы.
Почему же Андорра не вышла к морю? Вокруг нее столько морей. Тут же, поблизости, в каких-нибудь двухстах километрах, Средиземное море, нужно только прихватить кусочек Франции или Испании. Но Андорра не стала бы такой великой, как если бы вышла к Атлантическому океану — через всю Испанию и Португалию. А еще лучше — через всю Евразию к Тихому океану. Вот тогда бы Андорра стала великой страной.
Потому что только далекая цель рождает великую энергию. Особенно если этой цели совсем не видно.
Андорре, правда, и близких целей не видно: она в плотном окружении гор. Ей не видно ничего из того, что у нее снаружи, а видно лишь то, что у нее внутри. Поэтому ей приходится быть великой страной, не выходя за пределы своего государства.
Открытие Франции
Во Францию Семенов прибыл с единственной фразой: «Парле ву франсе?» — что должно было означать: «Вы разговариваете по-французски?»
Первый же француз, которому он задал этот вопрос, остановился и выразил желание поговорить по-французски. С минуту Семенов соображал, о чем бы поговорить по-французски, но, так и не вспомнив, повторил свое единственное: «Парле ву франсе?»
Разговор как будто налаживался. Семенов улыбался французу, француз улыбался в ответ, а затем, чтобы поддержать разговор, Семенов как бы между прочим спросил: «Пар-ле ву франсе?» («Вы разговариваете по-французски?»)
«Шпрехен зи дойч?» — внезапно спросил француз, перейдя почему-то на немецкий язык, хотя разговор велся по-французски. Однако Семенов не стал разговаривать по-немецки: в конце концов, они были во Франции. Поэтому Семенов вернулся к французскому языку.
«Спик инглиш?» — осведомился француз, но Семенов отказался разговаривать и по-английски. На этом разговор и кончился.
Другие французы вели себя точно так же: с минуту послушав Семенова, они переходили на другой язык, потом на третий и так далее.
«Французы — славные ребята, — рассказывал Семенов, вернувшись домой. — Они такие любезные, общительные. Но знаете, какая у французов главная национальная черта? Больше всего они не любят говорить по-французски».
Демпомпончик
Жил-был один Народ, и была у него жена Демократия. Народ был уже довольно старый, а Демократия совсем молоденькая, только начинала жить.
Любил Народ свою жену Демократию. Ах ты, говорит, моя Демокрашечка! Демокрасоточка! Демпомпончик!
А Демократия называла мужа просто Народ. Не уменьшительно, а уважительно. Если Народ уменьшительно называть, он может обидеться.