У государевых дел быть указано... - страница 18

В перечне расходов Посольского приказа встречаются записи на покупку ладана для каждения по великим праздникам, а также в воскресные дни и во время приемов иностранных послов. Поскольку Посольский приказ находился на территории Московского Кремля, духовенство кремлевских церквей совершало регулярные молебны в его палатах; статья на эти расходы была постоянной для бюджета внешнеполитического ведомства.[80] В 1670-х гг. для Посольского приказа было построено новое здание против алтаря Архангельского собора Московского Кремля. По случаю открытия нового помещения царь Федор пожаловал в Посольский приказ иконы Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и Иоанна Предтечи, которые раньше были в кабинете царя Алексея Михайловича.[81]

Сегодня трудно определить соотношение византийских, восточных и западноевропейских влияний в работе и идеологии Посольского приказа. Московские государи скорее были носителями европейского посольского обряда при дворах восточных, чем последователями посольского обряда последних. Упоминание происхождения князя Рюрика от рода римского императора Октавиана Августа впервые мы встречаем в послании Спиридона-Саввы (до 1523 г.),[82] затем в «Сказании о князьях владимирских» (1526–1527).[83] В летописных текстах конца 20-х гг. XVI в. о начале русской земли и происхождении русских князей о Рюрике говорится, что «от роду он Августа императора римского».[84] Вскоре имя императора Августа появляется и в дипломатической практике. Когда Империя предложила Ивану III выдавать своих дочерей за немецких корфюрстов и маркграфов, то получила решительный отказ, ибо московский великий князь «многим землям государь великий», предки которого были «в приятельстве и любви с прежними римскими царями, которые Рим отдали Папе, а сами царствовали в Византии.., так как же такому великому государю выдать свою дочь за маркграфа?» В XVI в. большинство верительных грамот, отправляемых к европейским правителям, содержали родословную московских государей, которая возводилась непосредственно к «императору Августу». В наказе царя Ивана IV послу боярину И.М. Воронцову к польскому королю и литовскому великому князю Сигизмунду II Августу (май 1556 г.) говорилось: «государство наше Русское от начала особо содержится нами, вечными государи русскими, начиная от Августа, императора римского, и до Рюрика».[85]

Несомненно, что русские дипломаты были знакомы с иерархией католических государей, которую устанавливали специальные папские буллы. Во всяком случае в XVI в. на Руси была известна переводная статья под названием «Европейской страны короли», где в порядке старшинства перечислялись монархи Западной Европы. Император Священной Римской империи («Цесарь») занимал в этом списке первое место.[86] Соответственно царь Иван Грозный считал себя продолжателем древней династии, восходившей к римским и византийским «цесарям». Он настаивал на превосходстве наследственного монарха над монархом выборным и говорил, что является государем «по Божью изволению», а польский король Стефан Баторий – «по многомятежному человеческому хотению». Поэтому русский государь призван «владеть людьми», а польский – всего лишь «устраивать их».[87]

В средневековом межгосударственном праве государство не только персонифицировалось в его главе, а воплощалось в государе, при этом связь между монархом, народом и страной утверждалась по Божьему изволению «свыше». Известны слова короля Людовика XIV: «Государство – это я». Русский публицист и религиозный деятель Иосиф Волоцкий в конце XV – начале XVI в., развивая эту мысль, писал, что за государственное прегрешение «Бог всю землю казнит», т.е. наказывает подданных согрешившего монарха. В 1594 г. думный посольский дьяк А.Я. Щелкалов говорил императорскому посланнику Н. Варкочу: «И твой, и мой государи во славу христианства начали пахоту, а я и ты – мы – пахари».[88]

Религиозные мотивы отражались в посольской документации: грамотах, наказах послам и отчетах дипломатов – «статейных списках».

Верительные грамоты главам государства удостоверяли личность посла и содержали титул отправителя с указанием территорий, ему принадлежавших. Однако в грамотах, которые посылались духовным лицам, обязательно добавлялась фраза «Божией помощью царь». Например, в грамоте Василия III магистру Тевтонского ордена в Пруссии Альбрехту (1518–1519).