У истоков новой биологии - страница 8

Надо поймать момент, когда в развитии растения совершается перелом, наступает новая фаза. Вот уже должно начаться образование трубки — будущего колоса. Началось или нет?

Это происходит в самом сердце злака, в глубине «узла кущения», где прячется так называемая «точка роста», плотно укутанная сначала нежными, прозрачными пленками — зачатками будущих листьев, потом более плотными оболочками уже почти сформировавшихся молодых листьев и, наконец, сверху — крепкими основаниями взрослых и старых, отмирающих листовых пластинок.

Лысенко привычным движением легко выдергивает кустик растения из земли, быстро срывает с него лишние побеги, листья, потом, уже осторожно, длинным ногтем мизинца, специально для этих операций выращенным, одну за другой отделяет нежные пленки, скрывающие точку роста в главном стебле.

Вот она. Маленький, едва видимый глазом, белый, почти прозрачный, остроконечный бугорок правильной конической формы. Тут, в этом нежном, чувствительном центре растительного организма, совершаются все таинства развития растения. Тут бурно и непрерывно делятся, размножаются клетки его ткани, то одинаковые, подобные себе, то вдруг иные, измененные, образующие новую ткань, новые органы.

Когда злак кустится, от этого маленького конуса то и дело отслаиваются одна за другой прозрачные пленки, вырастающие затем в длинные, узкие листья. В это время нежная, зернистая и влажная поверхность конуса — гладкая, ровная.

Но вот, по велению каких-то еще не раскрытых сил, управляющих развитием, — будто по приказу невидимого командира этой зеленой дивизии, расположенной на делянке, начинается новое. «Точка роста», этот нежный, прозрачный конус, больше не будет отслаивать листьев. Проходит день, и на его ровной поверхности вдруг начинают обозначаться какие-то кривые поперечные бороздки. Получается нечто вроде детской игрушки пирамидки, только не из деревянных кружков, а из мягких, смятых лепешек. Это намечаются новые органы, очертания будущего колоса. Это уже его зачаток. Теперь он будет быстро расти, подниматься вверх на зеленой соломине — трубке. Так начинается новая фаза: «выход в трубку», рост колосоносного стебля.

Лысенко истребляет сотни растений, в каждом обнажает и осматривает точку роста главного стебля. Когда он уходит на другую делянку, там, где он сидел, остаются порванные кустики, листья и корни, пересыпанные землей.

Понемногу наметываются глаз, рука. Вот уже по каким-то неуловимым оттенкам зелени, может быть, по гибкости, жесткости листьев Лысенко чувствует, что в организме растения наступил перелом.

— Хотите, угадаю заранее? — говорит он помощнику. — Вот эти будут куститься. А эти — пойдут в трубку. Проверяйте.

Прогноз подтверждается. То, что произошло в точке роста, отражается и на внешних признаках растения. Перелом захватывает весь организм, он приобретает иное качество. Так наступает половая зрелость у животных, и опытный глаз всегда может определить ее приход по внешнему виду.

Почти во всех случаях и вариантах ясно видно, что растение действительно как бы накапливает в себе тепловую энергию солнца, чтобы сделать следующий шаг в своем развитии.

Но почему же в таком случае, если подсчитать суммы средних суточных температур по всем фазам развития, ничего не получается: для более теплого периода года эти суммы — одни, а для прохладного — другие, хотя сравниваются растения одного и того же вида и все прочие условия их развития относительно одинаковые...

Ответа еще нет.

Исследование продолжается.

Огромные фолианты заполняются результатами наблюдений. Из лаборатории с сугубо научным названием — «Лаборатория термического фактора» целый день доносится сердитое фыркание арифмометра, возбуждающее отчаянный, исступленный треск цикад и кузнечиков.

Вечером агроном Лысенко успевает просмотреть несколько специальных журналов, «бюллетеней», «трудов» — в надежде выловить в чужих работах что-нибудь полезное, наводящее на след.

А когда, наконец, наступает время сна и глаза перестают видеть растения или читать о них, тогда вступает в действие воображение. Начинается фантастическая работа мысли, проникающей за пределы видимого. Перед умственным взором появляется зерно. Вот оно упало во влажную почву. Начинает набухать оболочка, влага приближается к зародышу, который мирно спит, прильнув к самому эндосперму — запасу пищи, полученному от матери на дорогу в жизнь. Так он мог бы спать долго, может быть, сотни лет. Но влага осторожно подходит и, слегка коснувшись, тотчас пробуждает его. Он начинает двигаться, расти, теперь он должен есть... Влага растворяет ему твердый комочек пищи...