У стен Анакопии - страница 46

Скрипнула тяжелая дубовая дверь, пламя свечи заколебалось. Перед Мирианом и Табором предстали Арчил и Дадын. Старый абазг опустился на колено перед католикосом.

— Благослови, святой отец.

Табор небрежно перекрестил Дадына, пробормотав что-то невнятно. Потом абазг, не вставая, повернулся к Мириану. Тот сел, положив на стол сцепленные руки.

— Встань.

Дадын поднялся и посмотрел в глаза Мириану.

— Помнишь ли ты наказ, данный тебе Константином Абазгским?

Старый абазг внутренне вздрогнул. Значит, не ему одному Константин поручил заботы о будущем Абазгии!

— Помню и готов отвечать.

— Говори.

— Леон предан союзу с Эгриси.

— Не ошибаешься ли ты?

— На том крест готов целовать.

Левая бровь католикоса чуть приподнялась, в глазах мелькнула ирония.

— Пустое говоришь. Ты в язычестве погряз. Истинной христианской веры в тебе отродясь не было. Что тебе крестное целование! Как можем мы верить тебе?

Дадын оправдывал осторожность наследников Стефаноза и католикоса, потому что сознавал всю глубину своей ответственности; он еще раз оценил предусмотрительность покойного Константина, замыслившего убрать своего сына Леона, если тот будет осуществлять политику великодержавного ромейского императора. Дадын некоторое время думал о том, как доказать католикосу и Мириану, что Леон свято блюдет заветы отца и верен союзу с Эгриси. Наконец, решился:

— Я взял ромейский корабль. Все золото, которое он вез для раздачи жалования воинам келасурского гарнизона, я передал Леону Абазгскому...

Мириан и Табор переглянулись, Арчил усмехнулся.

— Сказано, сатана в образе человеческом, а еще крест целовать хотел, — пробормотал католикос.

— И что? — не терпелось Арчилу.

— Леон Абазгский сказал: на ромейские деньги у ромеев же купим оружие для войны с агарянами.

Арчил рассмеялся, Мириан же строго сказал:

— Больше не трогай ромейских купцов. Беду навлечешь на своего патрона, и нам от того беспокойство. Попадешься нам — пощады не жди. Ромейские купцы доставляют мне железо и оружие, а они сейчас нужны для войны с саркинозами. Ты же мешаешь этому.

— Не трону, государь.

— Какого совета и помощи ждет от нас твой патрон? — спросил Мириан.

— Хотим просить, главу картлийской православной церкви назначить к нам священником-картлийца или абазга.

Мириан круто повернулся, а католикос, несмотря на свой преклонный возраст, живо вскочил.

— Этого не просите! — резко сказал он. — Вы, абазги, своевольны. Ни кесарь, ни святейший патриарх никому не доверяет абазгскую паству, кроме как человеку, верному святому престолу.

Мириан подошел к Дадыну и, глядя ему в глаза, сказал:

— Достаточно пока и того, что наш святой отец — картлиец. Он и наш и ваш заступник перед богом и императором.

— Истинно так, благослови тебя господь, — проговорил католикос, крестясь.

Дадын поклонился!

— Я понял.

Абазгский архиепископ мешал Дадыну разбойничать. Но раз Мириан и Арчил запретили трогать ромейских купцов, с чем он не мог не согласиться в силу сложившихся обстоятельств, отпала и необходимость замены епископа своим человеком.

Мириан взглянул на брата, приглашая его высказаться.

— Если саркинозы снова вторгнутся в Эгриси, чем вы можете помочь нам? — опросил Арчил у Дадына.

— Дадим пеших и конных воинов, — ответил тот.

Мириан поинтересовался; — Кто поведет войско?

— Леон Абазгский сам возглавит своих воинов. Я же буду его ближайшим помощником и советчиком.

Арчил заметил:

— Пеших не нужно. Посадите всех лучников на коней... Лучников бы побольше.

— Своих воинов держите при себе, — вмешался Мириан. — Пусть будут готовы. Брат дело говорит: хорошо-бы ваших лучников всех на коней посадить. Ну, об этом мы завтра поговорим с твоим патроном, а сейчас иди и не забывай, что я сказал о ромейских купцах. Они нам нужны.

Когда Дадын вышел, Арчил заметил:

— Леон не так прост, как показывает.

— Леон — послушное копье в руках глав своих родов, а особенно этого камарита, — возразил Мириан.

— Лукав язычник, — сказал католикос. — Главы родов у Леона — то же, что наши азнауры: каждый готов вцепиться в другого, как волк, и каждый в мтавары метит. Господь, прозри слепых, образумь безумных во имя защиты святого престола от нечестивых. Аминь!