Украина тоже Россия - страница 22

ему доведется пробраться в народные депутаты, он устыдится этого своего «я щытаю»

и станет говорить «я рахую»).

В этой связи художественные произведения на украинском языке лучше всего

получаются у тех авторов, кто в первую очередь озабочен тем, что именно он хочет

сказать, а не тем, чтобы произведение вышло непременно на правильном украинском

языке.

Показателен пример Шевченко. Сам выходец из народа, Шевченко писал на

собственном своем, естественном языке, то есть на том языке, на котором говорил

народ; не смущаясь при этом пользоваться многими русскими словами, которые

употреблялись в народе, и не занимаясь придумыванием вместо них новых украинских

слов. Поэтому произведения Шевченко были одновременно и украинскими и

художественными.

Поэзия Шевченко — явление уникальное. В ней выражен народный взгляд на жизнь

и народная оценка тех или иных исторических событий — выражен, к тому же,

народным языком. Но этой народной точки зрения и народного языка — явно

недостаточно, чтобы отражать что-либо выходящее за сферу сугубо «народной» жизни

(если, конечно, не ставить целью создание всякого рода пародий на произведения

«высокого стиля», когда главный эффект достигается именно понижением этого стиля).

Можно, в принципе, «узаконить» любой язык, наречие или говор, употребляемый

населением того или иного региона, либо той или иной прослойкой общества — к

примеру, знаменитый одесский жаргон, или язык уголовников, или современный

«молодежный говор» и т.д., — но от этого он не станет универсальным, достаточным

для того, чтобы отражать собою всю сложность и многообразие жизни. Правда, если,

допустим, на языке уголовников на протяжении сотни-другой лет упорно писать

трактаты, вести делопроизводство, изучать его в школах и переводить на него

иностранные сочинения (одновременно, не допуская ему никакой альтернативы), то в

конце концов к этому языку привыкнут, и все на нем написанное будет казаться

естественным. Никого тогда не удивит, если на этом языке издадут, например,

конституцию, в которой парламент будет, вероятно, именоваться «малиной»,

руководители всех уровней — «паханами», суды — «правилками» и т.д. Однако, что

касается языка украинского — то эти благодатные времена для него еще не наступили.

Украинский язык пока что не годится ни для перевода серьезных философских

трактатов, ни для полноценного перевода таких произведений, как «Евгений Онегин»

или «Война и мир». Ведь нельзя не учитывать хотя бы и то обстоятельство, что в

классических произведениях как русской, так и европейских литератур, описана, по

большей части, жизнь так называемых «высших слоев общества». На Украине же речь

персонажей произведений европейской классики — от титулованных особ и

доблестных рыцарей до простых интеллигентов, вроде доктора Фауста — пытаются

воспроизводить языком, который, при всем его нынешнем безальтернативном

государственном статусе, всегда представлял собой специфический разговорный язык

сельских жителей. Если же слов и понятий, выработанных сельской жизнью,

оказывается недостаточно для отображения жизни великосветской — то недостающее,

не мудрствуя лукаво, заимствуется из польского, в основном, языка или из всех других,

кроме русского, языков. (В этой связи, введенное в украинских школах изучение

сочинений того же Пушкина в украинском переводе нельзя расценивать иначе, как

попытку придать пушкинским произведениям некую комичность, необходимую для того,

чтобы превратить их в объект для осмеяния). Поэтому то, что переводы иностранной

литературы на украинский язык воспринимаются плохо, объясняется не одной лишь

привычкой народа читать иностранную литературу по-русски. Тем более, что самих