Узнать пересмешника. Жизнь с Харпер Ли - страница 8

Главный художник фильма Генри Бамстед написал продюсеру Алану Пакуле из Монровилля письмо. Монровилль он сокращенно называл Мв, а «Убить пересмешника» — УП. Письмо датировано ноябрем 1961 года.

«Дорогой Алан,

Я приехал в Мв сегодня вечером, проехав очень интересной и красивой дорогой из Монтгомери… По дороге на меня большое впечатление произвело отсутствие машин, прекрасные виды и негритянские хижины, которыми усыпана вся местность.

Харпер встретила меня, она очаровательна. Она настаивает, чтобы я называл ее Нелл — кажется, что мы знакомы уже много лет. Не удивительно, что она смогла написать такой теплый и прекрасный роман.

Мв — прекрасный городок с населением примерно в 2 500 человек. Он мал по размерам, но у него широкий южный характер. Я очень рад, что ты дал мне возможность изучить округу перед тем, как разрабатывать декорации для УП.

Большинство домов здесь деревянные, одноэтажные, поставленные на кирпичные основания. Почти у каждого дома есть терраса и качели, свисающие с ее перил. Уверяю тебя, жизнь здесь куда более расслабленная, чем в Голливуде.

Я побывал на площади перед старым зданием суда и внутри зала суда, о котором писала Нелл. Не могу тебе передать, как меня взволновала его архитектура и разные маленькие детали, которые я добавлю к нашим декорациям. Зал суда все еще обогревают старые пузатые печи. Рядом с каждой из них стоит бочонок с углем. Нелл говорит, что, когда мы будем снимать эту сцену, нам надо обязательно положить у входа в суд глыбу льда. Оказывается, люди откалывали от нее льдинки и несли с собой в суд, чтобы сосать их и ощущать прохладу. Это напомнило мне мою молодость, когда я бегал за фургончиком с мороженым и выпрашивал у продавцов кусочки льда. Нелл очень понравилось, как я фотографирую, и как я делаю измерения, чтобы потом удвоить размеры того, что здесь увидел. Она сказала, что не подозревала, какая тяжелая у нас работа. Сегодня утром она встретила меня такими словами: «Я вчера похудела на пять фунтов, пока ходила за вами и смотрела, как вы фотографируете дверные рукоятки, дома, фургоны, капусту и все остальное, — можно будет сегодня сделать перерыв на обед?» Нелл говорит, что на стенах дома миссис Дюбоз краска должна быть облезлой. А внутри все надо покрыть темными деревянными панелями, поставить викторианскую мебель, и все сделать мрачным. В ее доме есть электропроводка, но она все еще использует масляные лампы, чтобы сэкономить деньги, — так говорит Нелл. А дом Страшилы Рэдли должен выглядеть так, как будто его никогда не красили — почти как дом с привидениями.

Всего доброго,

Генри Бамстед»

Когда читатели «Убить пересмешника» впервые попадают в Монровилль, то они хотят, чтобы это был точно тот город, который известен им по роману и по фильму. Они ищут то место, где живут и играют, работают и мечтают их любимые герои: Глазастики Аттикус, Джим, Дилл и Страшила.

«Люди в те годы двигались медленно. Разгуливали по площади, обходили одну лавку за другой, все делали с расстановкой, не торопясь. В сутках были те же двадцать четыре часа, а казалось, что больше. Никто никуда не спешил, потому что идти было некуда, покупать нечего, денег ни гроша, и ничто не влекло за пределы округа Мейкомб. Но для некоторых это было время смутных надежд: незадолго перед тем округу Мейкомб объяснили, что ничего не надо страшиться, кроме страха».

Поэтому посетители, приезжающие в поисках Мейкомба, приходят к выводу, что они недостаточно хорошо ищут или ищут не там. Мейкомб должен где-то быть. Он обязательно должен существовать.

«Трудней забыть былое, чем внешность города пересоздать! Увы!..»[1], — сказал однажды Бодлер. Монровилль, как и любой другой город, за время, прошедшее после тридцатых годов, много и существенно менялся. Но тех, кто любит роман, не переубедить. Они твердо знают, чего ждут. МакКой сказала мне, что два десятилетия назад в округ Монро приезжало около двух тысяч посетителей в год. Теперь количество посетителей достигло двадцати тысяч и продолжает расти, причем примерно четыре пятых этих людей говорят, что приехали из-за книги.