В ожидании Махатмы - страница 76

— Вот выйду из тюрьмы и заберусь к тебе в дом как-нибудь ночью. Тебя надо проучить. Не выношу я таких, которые только о себе и думают.

Надзиратели вышли за ним за ворота в ожидании подарков. Тюремный бухгалтер выдал ему немного денег в счет того, что он заработал в тюрьме, и они шли за ним, бормоча:

— Мы так долго были вместе.

— Я хочу, чтобы ты нас помнил…

— Сегодня у моего сынишки день рождения. Дай мне что-нибудь на память.

— Дальше нам идти нельзя. Пожалуйста, дай нам, сколько захочешь.

— Мы за тобой все эти месяцы смотрели.

Шрирам дал каждому по рупии — на руках у него после этого осталась ровно половина из заработанных в тюрьме денег.

Он шагал, как во сне. Странно было, что за спиной у него нет охранника, и никто не говорит ему, куда идти. Вечерний свет слепил ему глаза, широкие открытые пространства пугали. Он бросил через плечо последний взгляд на здание, в котором провел годы. Это серое здание выглядело вполне невинно, но за его стенами скрывался целый мир тирании. Там ничего нельзя было делать, как хотелось, даже оправляться надо было но правилам.

Тюрьма находилась за чертой города, в конце Транк-Роуд. Раньше он никогда так далеко не забирался; всю жизнь он прожил на Транк-Роуд, не задумываясь о том, где это.

Он шагал по дороге к городу и размышлял о том, куда теперь. Его обогнало несколько автобусов. Он надеялся, что никто его не узнает. В одном из автобусов сидел полицейский, и Шрирам инстинктивно отвернулся, чтобы не попасть в поле его зрения. Он шел по обочине. «Сейчас я войду в независимую Индию», — думалось ему. Где же признаки этого?

Он огляделся. Деревья стояли, как прежде, дорога ничуть не стала лучше, а на подножках больших автобусов все так же ехали полицейские. Он устал, ему хотелось есть. После того как надзиратели его обобрали, у него осталось всего несколько рупий. Хорошо бы выходящих на волю обеспечивали каким-то транспортом! Даже в свободной Индии не годится испытывать такое. Вот сделают его когда-нибудь министром, и тогда он откроет возле тюремных ворот столовую и стоянку микроавтобусов, чтобы заключенные не ощущали растерянности, выйдя на волю.

Уже темнело, когда он ступил на Базарную. Никто, казалось, не обращал на него внимания. То тут, то там ему попадались здания с трехцветным флагом и колесом посередине. Он заметил, что движения на улицах стало меньше. Но лавки были освещены и заполнены народом, как прежде. Ему стало горько. Его мучил голод. В кармане у него оставалось несколько рупий, заработанных (в буквальном смысле слова) в поте лица. Он сунул руку в карман и забренчал — ему вспомнилось, как он работал топором и совершал прочие подвиги. Он с гордостью подумал о том, что наконец-то получит награду за все свои труды: теперь никто не скажет, что он из тех, кто живет за счет других. Даже бабушка сможет теперь гордиться его способностями и достижениями.

Он присел в маленьком сквере на углу Новой и Базарной улицы. Надо было обдумать, как жить дальше. На ходу ведь ничего не решишь. Это была свободная страна — и никто не станет спрашивать, почему он сидит здесь, а не где-то еще. К этой мысли нелегко было привыкнуть — роскошная мысль, надо ее как следует обмозговать! Однако по привычке он то и дело вздрагивал: вот он сидит здесь у всех на виду, а надо бы поскорее куда-нибудь спрятаться.

Сидя на цементной скамье возле папоротника в кадке, он говорил себе: «Я свободен. Теперь за мной никто не придет. Всем безразлично, выбрит я или весь зарос». Поначалу его огорчало, что пешеходы идут себе мимо и не замечают его, машины не останавливаются, и никто не приветствует героя. Но вскоре он понял, как хорошо, когда никто не обращает на тебя внимания, особенно после стольких лет, когда его искали, за ним охотились.

Он понял, что прежде всего надо поесть. Обдумывать ситуацию можно и в кресле кафе не хуже, чем на скамье в сквере. Он поднялся и поспешил к центру. Вскоре он увидел сверкающую огнями вывеску «Шри Кришна Вилас». Он вошел в дверь. Столики были по большей части пусты. Час пик давно прошел. Он уселся за мраморный столик и принялся ждать, пока к нему подойдут за заказом. У двери сидел на возвышении кассир. Официанты, стоя группкой, болтали между собой. «Им на меня наплевать, — подумалось Шрираму. — Я, верно, выгляжу оборванцем. Они меня выгонят». Он огляделся и узнал одного из официантов: в прежнее время он частенько здесь бывал.