В песках пустыни - страница 15

Иногда до парома доносился сильный шум: это означало, что близки пороги. Хорошо, если шум этот доносился заблаговременно; если же пороги появлялись неожиданно, тогда была беда. Парому приходилось проноситься тогда по опасной, бурлящей и пенистой воде, над острыми камнями и скалами.

Раз как-то паром очутился перед особенно большими порогами. Пришлось его остановить, и все люди сошли на берег, предоставив парому самому пронестись через пороги. Остался на пароме один только Свен, — он ни за что не хотел расстаться с баржей. Сначала паром шел на канате, но у самого порога раздалась команда — "Отдай"! и судно пронеслось над бурлящей бездной и грузно шлепнулось о поверхность спокойной реки.

Свен Гедин безмятежно улыбался…

В спокойных местах реки, когда паром скользил словно по каналу, среди высокого, густого леса, уже подернутого осенней желтизной, — паромщикам почти нечего делать. Они сидят, поджав ноги, и только придерживают свои шесты, которые, бурля воду, лениво тащатся за паромом.

Так в продолжение нескольких недель плыл Свен Гедин по реке, и путешествие это почти не омрачалось никакими событиями. Приближалась осень. Гедину надо было спешить, чтобы его не захватил осенний ледоход. Приходилось позднее причаливать для ночлега, а утром раньше пускаться в путь. Однажды паром проплыл мимо пастухов, пасших стадо. Дикари встрепенулись, с испугом и недоумением уставились на паром и, должно быть, приняв их за невиданные чудовища, пустились бежать. Гедин пробовал высадиться на берег, чтобы догнать пастухов и разъяснить им, в чем дело, — но это было невозможно.

Дальше, вниз по течению, где на берегу раскинулось несколько селений, навстречу парому выехала целая толпа всадников. Как после выяснилось, они узнали о пароме от тех самых пастухов, которые в испуге бежали от реки. Всадники оказались более спокойными и менее пугливыми. Свен Гедин пригласил их на паром и угостил чаем. Когда паром пристал к берегу, в честь Гедина была устроена даже соколиная охота…

Чем дальше, тем река становилась все уже и уже. В самом узком месте в ее тихие воды с шумом и грохотом впадает горная река Аксу, образуя постоянный водоворот, в котором паром буквально крутился и несся, как стрела, мимо мелькавших берегов. Тяжело тут пришлось паромщикам: в мутной воде не было видно дна, и паром то и дело натыкался на мели. Людям приходилось раздеваться и сталкивать его…

После слияния с Аксу река зовется Тарим и снова тихо и плавно несет свои воды мимо лесов и песков.

Однажды, уже в ноябре, паром не надолго пристал у небольшого пастушьего поселка. Жители не испугались парома. Из любопытства собрались они на берегу, принесли овощей и большого белого петуха. Все это было снесено на маленький запасный паром.

Едва новый петух увидел своего соперника, как вцепился ему в гребень и без дальних разговоров сбросил его за борт. Беднягу вытащили еще живого из воды, и петухов поместили отдельно. Вскоре они стали добрыми друзьями и перекликались во все горло.

Кроме того, общество увеличилось еще двумя собаками, которых купили у пастухов. Маленькая толстенькая такса тотчас же подружилась с Волдашом, а другой — большой черный пес — не так-то скоро привык к новому месту и новым людям.

Погода между тем становилась все холоднее. Однажды утром прибрежный лес оказался затянутым густым туманом, а все деревья, кусты, трава и паром подернулись инеем. Немного спустя прибрежные озера, стоячие воды, затянулись тонким ледком, а дня через два лед уже настолько окреп, что выдерживал собак. Они зачастую выплывали на берег и целыми часами бежали наравне с паромом…

Надо было спешить, чтобы не застрять во льду. На корме парома устроили из глины печку, на ней стряпали и около нее поочередно дежурила команда. Чтобы плыть как можно дольше по вечерам, наняли туземцев, которые шли впереди на челноках. У них на шестах горели бумажные китайские фонарики, и по ним на пароме узнавали глубину и течение.

Зима надвигалась быстро. Лес совсем обнажился и как-то вдруг поредел и оборвался. Река изменила свое течение и проложила новый путь через пустыню. Тут опять Свен Гедин встретил знакомую ему жуткую картину: вдоль правого берега реки вздымались высокие, достигающие нескольких саженей, — песчаные холмы. Река подмывает их основание, но с гребня сыплются новые слои песка.