Вечный всадник - страница 34

Москва не спешила расстаться с Лешкой. Нелетная погода собрала под крышей аэровокзала толпы людей. Лешка позвонил бабушке и сказал, что улетает через полчаса. Он не хотел лишний раз расстраивать ее. Перед его отъездом она заплакала, у нее покраснели веки, задрожала рука, в глазах вспыхнули боль и отчаяние. Она обняла Лешку с таким чувством, как будто прощалась навсегда. Он тоже едва не заплакал, сдержал себя, но душа его в эти минуты страдала, ибо разлука с родными и любимыми всегда печальна и тяжела. Позже в памяти Лешки всплывали другие расставания других людей. Железнодорожные платформы, вскинутые в прощальных жестах руки, слезы провожающих, искаженные рыданиями лица. Родные и любимые расстаются, кто по воле судьбы, кто в погоне за счастьем, и лишь потом, на исходе своих дней, начинают думать, стоило ли разлучаться, было ли счастье, и вообще — что такое счастье?

Васьков при встрече с Лешкой виновато улыбнулся, наверно, не выбил фонды. Они бродили по аэровокзалу, который напоминал местами то восточный базар то цыганский табор, то старую ночлежку, то просто скопище неприкаянных людей.

Среди ночи наконец-то объявили посадку на нефтеярский рейс. Оживился грустный Васьков, обрадовался Лешка. Уже в самолете, закрепляя привязные ремни, он подумал, что, где бы ни был человек, пусть в самых расчудесных краях, его все равно рано или поздно потянет домой.

Самолет приближался к Нефтеярску, в темноте ярко пылали факелы горящего газа, где-то работали невидимые с высоты буровые. Лешка прильнул к окну, пытаясь приблизительно определить, в какой стороне находится его буровая, и вдруг внизу слева от самолета загорелись огни города.

Самолет, подпрыгивая, полетел по бетонке, и Лешка почувствовал, что соскучился по Нефтеярску, хотя далеко не полностью отстроился городок и выглядит хаотично, из-за недостатка помещений гнездятся одна над другой конторы, и до идеальной чистоты еще далеко, и недоделок хватает, может, стоило сначала подготовить жилье, а потом уже забрасывать сюда людей, но, наверно, как всегда, поджимали сроки; пусть недостаточно благоустроен и обжит еще Нефтеярск, но тянет сюда Лешку как в родные места.

Спускаясь по трапу, Васьков поднял воротник пальто и заметил Лешке:

— Завтра отчитываться, а у меня вести не ахти какие — фонды пока не получил. Не смог я попасть к тому, кто решает этот вопрос, не принимает, и все.

— Очень занят?

— Наверно. К тому же у меня не тот уровень.

— Чего? Образования?

— Ну и смешной ты, Кубыкин. В нашей канцелярской жизни ничего не смыслишь. Должность у меня не соответствует должности человека, к которому я хотел попасть на прием. Собирался поехать Витальев, но не смог. Его, возможно, приняли бы. Он на том уровне, а я не на том. Я попал к референту, передал письмо, объяснил ему ситуацию, а он уже изложил нашу просьбу своему шефу, тот отказал. Я спрашиваю у референта: «Вы ситуацию ему объяснили?» — «Нет, — говорит референт, — он у меня ничего не спрашивал». — «А вы сами рассказать не могли?» — «Не мог, — говорит референт, — если бы он спросил, я бы рассказал». — «Давайте все-таки введем вашего шефа в курс дела, — предлагаю я. — У нас топь, мерзлота, механизмы быстрее, чем положено, выходят из строя». — «Давайте, — говорит референт, — изложите все это письменно и подробнее, я доложу. Но теперь уже только через месяц. Шеф послезавтра уходит в отпуск». — «Может, тогда пойти к заму?» — «Зам подобные вопросы не решает». — «Тогда завтра пустите меня к шефу!» — «Шеф занят». Я не знал, в чем загвоздка, и только потом сотрудники этого отдела рассказали мне, что шеф принимает людей только соответствующего уровня. Я в это верю, но не понимаю, откуда взялась такая условность. Жаль, что не смог поехать Витальев. Может, еще сотрудники отдела помогут. Обещали. Они понимают, что дело важное. И хотя таких, как мы, приезжает много, но отнеслись они ко мне с пониманием. Интересно, а что ты скажешь дома о Вощихине?

— Скажу, что приедет, — твердо решил Лешка. — Если настоящий, если творческий человек, то приедет. Потому что песни рождаются у нас!